— Боишься, что сольют? — ухмыльнулся Рустам, всегда критически относящийся к творчеству приятеля.
— Всегда есть шанс облажаться! Но наше дело простое — вперед, а там будь, что будет.
Становится легко. Предстоящие шаги намечены, направление известно, остается исполнить. Первым делом на перрон, далее на пути. Найти машиниста. Договориться. Дело нескольких минут.
Переход. Лестница вверх. Первый пролет, но… второго пролета нет! Ступени оборвались, исчезли в черноте. Что-то сожрало лестницу, откусило и проглотило часть пространства, оставив пролом в никуда.
Сбежали вниз. Попытались выскочить на другую платформу, но и там тьма. И там словно отгрызли часть лестницы, выплюнув несколько ступеней.
— Что это? — испуганно прошептал Рустам.
— Те, кто нам мешает. Нас не видно. Вот и перекрыли все подряд.
— И что будем делать? Куда теперь идти? Время-то идет…
— Я думаю — надо вперед! Другого пути нет. Значит, вперед.
— Туд… туда?
— Есть варианты?
Сделав глубокий вдох, Анти-поэт зашагал по ступеням. Чернота все ближе — теперь она обернулась осязаемой, дымчатой завесой, клубящейся перед ним. Едва различимый, но до омерзения прилипчивый запах забивался в нос, и казалось, что все — и одежда, и волосы, и даже кожа — мгновенно пропитались этой вонью. В полной тишине слышалось частое дыхание Рустама.
Застыв на мгновение, Антип ступил во мрак. Тьма молниеносно затмила взор, и тяжелою глыбой навалился страх. Холод пронзил, вызывая крупную дрожь. Мысли, трепыхающиеся в голове, выстроились в одном направлении: впереди катастрофа, впереди смерть — неминуемая, вызванная собственной глупостью, гибель. Но спасение есть! Избежать чудовищного конца легко: надо лишь отступить. Сделать шаг назад и выбраться из омерзительного мрака. Там жизнь, там дом. Антип бросился обратно, сшибая с ног Рустама, и два тела вывалились из черного облака на лестницу.
— Нам… нам не пройти! — зарыдал перепуганный Рустам.
— Что это было? — Антип поднялся на ноги, оглядываясь по сторонам.
— Мне показалось, что я… умираю!
— Такая же фигня. Но нас же не видят, не чувствуют, не знают, где мы. Значит, это просто ширма, маскировка, желание испугать. Нас пытаются остановить!
— Ты что… больной?! — в ужасе вскрикнул Рустам, — Ты опять туда собрался?
— А какой выход? Бросить все? Сбежать? Ты это предлагаешь?
— Я… ну… это… — залепетал Рустам.
— В общем, как говорится, кто смел, тот и поел. Я иду! Ты со мной?
— Я… боюсь!
— Я тоже.
— И… нам опять туда? — дрожащая рука указала на сгусток тьмы на лестнице.
— Вперед! — одними губами произнес Антип и снова вошел в страшное марево.
Чернота больно впилась в глаза — зрение пропало. Казалось впереди множество километров пути, насыщенного чем-то ужасным, невыносимым, смертельным. Снова возникло желание вернуться, но настырный Антип шел и шел вверх. Стало безумно холодно. Словно тонны льда образовались под кожей, сковывая каждую мышцу, и миллионы игл пронзили тело, вкручиваясь до костей. Будто бы тысячи крючьев рвали и тянули, желая растащить на множество кусков.
Вдруг, в этом могильном холоде, в этом состоянии почти смерти, Антип ощутил каплю тепла. Чуток жизни. Это Рустам в страхе вцепился в руку товарища. Это друг. Это помощь. Это жизнь! Анти-поэт быстрее зашагал вперед, волоком таща испуганного приятеля. Еще шаг, еще мгновение, и… мгла расступилась, разбежалась по сторонам.
В глаза ударил мягкий свет ночного депо. В лицо пахнуло прохладным, горьковатым, но таким живым, воздухом. Грохот вагонов, звон рельсов… Чернота осталась позади, клубясь зловонным дымом. Вышли! Выбрались. Спаслись…
— Что… что это было? — тяжело дыша, спросил Рустам.
— Понты́! — радостно провозгласил Антип, — Дешевые адские понты́!
Часть III
Укрытие в тени Вселенной
1
Железнодорожные пути, в изобилии разбросанные у вокзала, постепенно слились — маневровые стрелки превратили клубок рельсов в две привычные колеи. Одинокий электровоз спешит по своим делам. В кабине, кроме машиниста, Антип, устроившийся на старом пивном ящике, и Рустам, дремлющий на откидном сидении.