— Донской, — пояснил Михаил.
— Про Херсон я слышал что-то мельком: или монголы рушили, или литовцы.
— Не могли в твое время Херсон… — снова начал Михаил.
— Стоп! — оборвал споры Волна, — Так мы ничего не решим. Давайте попробуем подвести итог…
— Монета у греков в Херсоне, — почти по слогам произнес Ждан, — Других данных у нас нет.
— У греков? Может, на Украине? — вздохнул Волна.
— Чего?
— Что «чего»?
— Украина… чего?
— Ничего не понял. На Украине есть город Херсон и…
— На украине… чего?
«Какой-то сбой в этом его „переводчике“», — догадался Волна, но вслух произнес:
— Не важно! Пока единственное, что нам известно — это Херсон. Верно? Как Владимир мог попасть в город, который появился гораздо позже его эпохи, нам не ведомо.
— Не Владимир же сам монету прятал… — пробубнил Ждан.
— Все равно не логично! Монету выбрали как сакральное, значительное явление, скорее всего, и место должно быть таким же. Что было значимым в ту эпоху? — Алексей пытался вспомнить хоть что-то из школьного курса истории, часть которого он прогулял с друзьями-оболтусами, — Днепр? Киев?
— Чем вам всем не нравится Херсон? — Ждан казался очень расстроенным, — Пусть большой город основали позже, но не на пустом же месте. Города рождаются, умирают, снова оживают. Возможно, там была рыбацкая деревушка или одинокий монастырь, возможно, ее посещал Владимир Креститель, просто история об этом позабылась. В любом случае, — здоровяк потряс тряпицей, — Это точные данные. Из Архива Золота! Это самые точные данные.
— Как ты их получил в самом архиве? — У Михаила расширились глаза от удивления.
— Помогли, — не стал объяснять богатырь, — Но это точные данные. Это главное связующее слово между монетой и современностью.
— Все может быть, — тихо произнес Волна, — Пока мы знаем, что это Херсон, и дело в городе, а не в полуострове. Но где в Херсоне? Город-то большой.
— Мы не знаем точно… Родовые связи в Меди разорваны и узнать не у кого, а расспрашивать всех подряд нельзя — стража заподозрит неладное. Наше предположение — это храмы. Что может быть более знаковым для Крестителя? Вероятно, храм времен Владимира, — подытожил Ждан.
— В Херсоне?..
— Какие еще родовые связи? — влез в разговор Макс.
— Такие! — громыхнул здоровяк, — Вам в школе разве не рассказывают, почему вдруг понадобились гиды, если раньше прекрасно справлялись почившие предки?
— Это были ошибки, — объявил гид, — Их исправили много веков назад.
— Сам ты ошибка, — отмахнулся богатырь.
— Ой, подождите. Голова кругом идет, — запричитал Волна. — Дайте подумать.
Воцарилась пауза. Алексей закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, пытаясь разобраться в нагромождении данных. Итак, он оказался в Медном Мире. «Вот тут бы проснуться и посмеяться над глупым сном!» — подумал Волна, — «Но, похоже, не выйдет. Ладно, хороший, вроде, мирок. Почти всегда ощущается счастье. Почти.».
У него появился огромный дом на берегу озера. Великолепный сад. Живи и радуйся. Соблюдай несложные правила и жди дальнейшего распределения. Тут и начинаются сложности. Правила-то есть, но их исполнение выглядит, мягко говоря, коряво.
Первое, никого уже давно не перемещают. Почему?
Второе, Мир должен быть насыщен любовью. В принципе, так оно и есть, но вот форма, которую обретает здесь это чувство, несколько попахивает насилием. Если бы не принятая в Меди терминология, Алексей не стал бы называть ЭТО любовью. Постеснялся бы.
Третье, казненные самоубийцы оказываются в рядах стражи. Стража — это представители Серебра, то есть дезертиры оказываются на более высоком положении, чем миллиарды обитателей Меди. И где здесь Справедливость?
Далее, самое сложное. Одно дело знать о происходящих нарушениях, а другое выступать против них. Кем бы ни была стража, кому бы ни подчинялись палачи — они власть, они устанавливают правила. И, кроме прочего, их много. А кто он такой? Недавно явившийся из Олова, ни особым умом, ни силой Алексей не отличался, и чем он может помочь этой кучке малознакомых людей?
Есть еще его «переписка» с Оловом, но кто отвечал Волне на запотевшем стекле пока не известно. Сможет ли этот человек подать руку помощи — тем более. Ждан и остальные очень надеются на Алексея, но сможет ли он помочь? И, главное, желает ли? Дурацкая ситуация…