Протозанщики. Дилогия [СИ]

Взгляд старца быстро пробежался по Антипу и Рустаму. Не выказав ни капли удивления, старичок приветливо улыбнулся. Взор перепрыгнул на Истинного, сомнение на мгновение отразилось на лице, но догадка пришла и изумление прорвалось:

— ТЫ? ВЫ? — испуганно забормотал он, опускаясь на колени, — Здесь? У меня? За что такая честь?..

— Остановись старик — всего лишь две минуты

У нас на предстоящий ритуал.
Вставай, вставай! Нельзя нам медлить ныне!
Необходимо начинать процесс.
Ты должен знать, о чем вещаю, верно?

Тебя предупредили? Ты готов? — старик испуганно кивнул, и Истинный продолжил говорить, —

Протри иконы, вынь скорее свечи.
Тащи елей и жбан святой воды.

— Да, да, — засуетился дед, — Видел сон сегодня… видел. Знаю, что надо…

Старичок испуганно бегал по комнате, извлекая на свет нужные предметы. Трясущиеся руки снимали образа с иконостаса, в старый деревянный таз струйкой побежала святая вода из большой пластиковой фляги; грязные кастрюли и миски со звоном разлетелись по сторонам, когда скрюченные пальцы пытались отыскать свечи в ящике покосившегося комода.

— Пока наш друг готовится к обряду,
Начнем с тебя. Давай же, подойди!

— Истинный указал на Рустама.

Растерянный татарин медленно приблизился. В глазах горел единственный вопрос: «Что нужно делать?», но слова от страха слиплись, не торопились вырваться наружу. Вопрос так и остался во взоре.

— Слова Свидетельств двух исламских помнишь? — торопил Палач, —

Какой язык предпочитаешь ты?
По-русски скажешь или по-арабски?

— Лучше по-русски…

— А что? — съязвил подошедший Антип, — Не знаешь языка родной веры?

Легкий взмах руки Палача и он отлетел к противоположной стене, разбивая на ходу глиняные горшки. Лицо исказила гримаса боли, но привычного желания сопротивляться не возникло — бандит так и остался сидеть на груде треснутой посуды.

— Побудешь там, пока не позову я! — громыхнул Серебристый, —
Рустам, не трать же время, начинай!

— Я знаю… верю всем сердцем… — тихо начал бубнить татарин.

— Остановись! Что ты бормочешь, право?

Ведь это не пустая болтовня! — вскрикнул Истиннхый, —

Слова друг с другом склеить может каждый,
Но веришь ли ты в то, что говоришь?

— Я… я же верю…

— А я тебе ни капельки не верю! — завопил в полный голос палач, —
Считаешь просто пробухтел и все?

— А что же… А как же?…

— Ты, веришь ли, в слова, что произносишь? — не унимался Серебристый.

— Да, — тихо выдавил татарин.

— ВО ЧТО ТЫ ВЕРИШЬ?!! И ЧЕМУ ТЫ ВЕРИШЬ?!! — громыхнул Палач.

— Во Всевышнего…

— Скажи яснее, громче и понятней!

— Верую! — смелее ответил Рустам.

— Считаешь, что Добро отныне,
Единственный есть способ дальше жить?

— Да! — голос раздался еще громче, тверже.

— Считаешь ли ты высшей Справедливость,
Отмеренную Им для всех Миров?
Готов стать протозанщиком бесстрашным,
Каких бы жертв не стоило оно?

— Да! — выкрикнул клятву посвящаемый.

— Теперь готов ты, что ж, берись за дело!

Рустам громко и уверенно произнес слова Двух Исламских Свидетельств. Палач быстро приблизился к нему, и лысая голова склонилась к уху. Едва различимый шепот произнес новое имя.

— Я теперь…

— Молчи несчастный! Или позабыл ты,
Что имя надо в тайне сохранить?

— Да, понял, — Рустам кивнул, находясь в состоянии непривычного блаженства.

Сквозь треснутое окно виднелась стража. Тени суетились, начиная подозревать неладное. Один что-то говорил, указывая на дом, и весь отряд поворачивал головы к избушке. Он пытался в чем-то убедить коллег, но ему возражали, испуганно отмахиваясь полупрозрачными руками. Видно, что сомнения стражника разделяли, но страх перед палачом оказался сильнее.

— Пришел и твой черед, давай же, подойди! — серебристая длань указала на Антипа.