Три последующих дня прошли слишком тихо. Наверное, благодаря тому, что Джека не было дома и придумывать новые забавные прозвища было некому. Гвен немного пообщалась с Эрнестиной, но вскоре ей это смертельно наскучило. Она пробовала читать, но нашла это еще более скучным. Тогда девушка решила найти себе новое занятие.
Ее идея заключалась в том, чтобы выехать на прогулку и навестить отца. Не то, чтоб она особенно по нему соскучилась. Но поговорить с ним не мешало. В основном, насчет удачного замужества, разумеется.
Мистер Фербенкс встретил ее в отличном расположении духа.
— Гвенни! — воскликнул он, увидев ее входящей в дом, — какой приятный сюрприз! Ты прекрасно выглядишь, дорогая.
Замечание было совершенно правильным. На Гвен была амазонка излюбленного ею зеленого цвета, так шедшего к ее глазам. Она поправила манжету и направилась к отцу.
— Здравствуй, папочка. Ну как? Ты получил деньги?
— Какие деньги? — не понял мистер Фербенкс.
— Деньги от Лестрейджа, чтобы заплатить свои проценты, — напомнила ему Гвен.
— Ах, это! Да, конечно.
— Короткая же у тебя память, раз ты так быстро о них забыл.
— Ну что ты, Гвенни, я просто сперва не понял, о чем ты говоришь. Все очень хорошо. Надеюсь, я смогу разобраться с делами.
— Попробуй, — оптимистично отозвалась дочь.
Мистер Фербенкс закашлялся, чтобы скрыть замешательство. Но выглядело это не очень удачно.
— М-м-м. Хочешь чаю, Гвен?
Она кивнула.
Отдав распоряжение прислуге, мистер Фербенкс повел дочь в гостиную.
— Джек был настолько любезен, что посоветовал обратиться к своему поверенному. Очень ловкий малый этот Белл. И теперь я уверен, что сумею привести дела в полный порядок. В этом мне помогают компетентные люди.
Гвен не любила, когда о ее муже говорили что-нибудь хорошее, поэтому не смолчала:
— Да, его любезность просто выходит за рамки. В любом случае, он должен выполнять свои обязательства, хотя это совершенно бессмысленно.
— Почему бессмысленно? — удивился отец.
— Да потому, что ты с успехом испортишь любое финансовое благополучие, даже самое стабильное.
— Ну, Гвен, — с укором произнес он, — ну почему ты постоянно говоришь такие вещи?
— Потому что, у меня есть глаза, и я все вижу.
Иногда мистеру Фербенксу хотелось, чтоб его дочь была слепой. Он тяжело вздохнул и решил поскорее перевести разговор на другую тему.
— Ну, как тебе живется, Гвенни?
— Великолепно, — отозвалась она, но ее отец не обманулся столь прекрасным началом.
Уж он-то отлично знал, что слова "чудесно", "великолепно" и "замечательно" Гвен использует вовсе не для того, чтобы показать, как ей все это нравится. А совершенно в противоположном смысле.
— Как мне еще может быть со столь любезным, деликатным человеком, джентльменом во всех отношениях, просто образцом для подражания!
— Он обидел тебя, Гвен? — поинтересовался мистер Фербенкс без особой надежды.
— Пока нет. Но если он особенно постарается, у него это получится. Уверена в этом.
— Ты относишься к нему с предубеждением. Знаю, у Джека есть и достоинства.
— Я тоже знаю одно. У него есть деньги, чтобы оплатить твои проценты.
— О Господи, — простонал счастливый отец, — Гвен, я тебя умоляю. Почему бы нам не поговорить нормально? Почему ты постоянно язвишь?
— Не знаю, — ответила Гвен чистую правду, — но знаю, что за столько лет ты мог бы к этому привыкнуть и не задавать подобных вопросов.
— Кто говорит, что я не привык? — осведомился мистер Фербенкс у равнодушного неба, — но иногда хочется отдохнуть от этого.
— Ты отдохнешь, — пообещала ему дочь, — скоро я уеду. У меня появилась цель поинтереснее.
— Тебе нравится новый дом? — задал вопрос отец, отчаявшись сдвинуть ее с излюбленной темы, — познакомилась со всеми его обитателями?
— С мисс Харгрейв точно познакомилась.
— Кто это мисс Харгрейв?
— Родственница Джека. Очень дальняя.
— Странно, — задумчиво протянул мистер Фербенкс, — впервые об этом слышу.
— Как? Тебя не познакомили с ней, папа? — воскликнула Гвен с очень изумленным видом.
Только очень малознакомый человек мог бы обмануться ее изумлением. Мистеру Фербенксу уже было все ясно.
— Перестань, Гвен. Я впервые слышу, что у Джека есть родственница по имени Харгрейв. Это женщина?
— Странный вопрос, — хмыкнула девушка, — вряд ли, есть на свете мужчина, которого называют мисс Харгрейв.
— Я не это имел в виду, — отмахнулся он, — я имел в виду, сколько ей лет. Она уже пожилая?
— Лет двадцать пять, — припомнила Гвен, — может, чуть больше. Не очень пожилая. Можно сказать, средних лет, еще не успела состариться.
— Слишком молодая, — проворчал отец, у которого были свои критерии возраста, — значит, Джек держит у себя родственницу? Ей что же, больше жить негде?
— Наверное, нет. А что, папочка, тебе это не нравится?
— У нее, наверняка, нет средств к существованию, — продолжал он недовольно.
— Зато у моего идеального муженька они есть. Как ты верно заметил, он ведь просто образец для подражания.
— Я ничего подобного не говорил, — запротестовал мистер Фербенкс, — и никогда так не думал. Не нравится мне это. Почему он не сказал мне об этом?
— Ну, это ты у него спроси, — хмыкнула Гвен, делая глоток чая.
После чего она сунула в рот дольку мармелада и с интересом посмотрела на отца.
— Бедный папочка, трудно смириться с мыслью, что теперь ты не единственный сидящий на шее мистера Лестрейджа. Не только тебе могли понадобиться его денежки.
— Ну, когда ты перестанешь попрекать меня этими деньгами! — обиделся он, — или тебе так хотелось оказаться на улице или в гувернантках?
— Какая из меня гувернантка, — отозвалась она.
— Да, вот именно. Так что, тебе не на что жаловаться. Ты пристроена.
— Мне есть, на что жаловаться, папочка. Но я не буду утомлять тебя внушительным списком этих жалоб. Это отнимет у тебя не один час.
— Не сомневаюсь, — отозвался он, — тем более, что я уже их слышал. Ладно, давай, наконец, оставим это. Сейчас меня волнует другое.
— Тебя так задело присутствие мисс Харгрейв?
— Мне это не нравится. Нужно поговорить с Джеком на эту тему.
— Уверена, после этого разговора он ее непременно выгонит, — фыркнула Гвен, взяв из вазочки печенье.
Мистер Фербенкс покачал головой и посмотрел на свою язвительную дочь необычайно сурово.
— Я хорошо знаком с привычками Джека. И поэтому я все-таки поговорю с ним. И тогда он будет вынужден выполнить мои условия.
— О-о, — протянула девушка, — иначе что?
— Иначе я найду на него управу.
Она приподняла брови, заинтересованная донельзя.
— И что ты сделаешь?
— Пожалуюсь его опекуну.
— Почему опекун должен возражать против присутствия в доме мисс Харгрейв?
— Потому что столь молодая особа…
— Ты сказал: "особа"? Ты считаешь ее неприличной?
— Я ее не видел, но не думаю, что она может причислить себя к приличным людям. Приличная девушка никогда бы не стала жить в доме молодого человека в полном одиночестве, даже если это ее дальний родственник.
— А если ей некуда деваться?
— Если уж он так хотел помочь ей, то мог бы просто выделить содержание.
— На мой взгляд это все глупости.
— Это не глупости, Гвен, это серьезные вещи. И ты должна это понимать. Уверен, его опекун сумеет убедить Джека в… неправильности его поступка.
— Каким образом? Ты имеешь в виду, он перестанет снабжать его деньгами? Оставь это, папочка. Ты забыл, что тебе это невыгодно. Как же тогда твои проценты?
Мистер Фербенкс поморщился. Это не приходило ему в голову. Особенно досадно было, что на это обратила внимание Гвен. Он знал, что если уж она и обратит на что-либо внимание, то только для того, чтобы вцепиться в эту тему, как бульдог в ногу грабителя и не разжимать зубов ни в коем случае.