- Я просмотрел весь ваш семейный архив, с некоторой гордостью отозвался Элвис. - И твои фотографии, разумеется, тоже. Даже ту, где ты написала прямо на диван.
- Папа, как тебе не стыдно! - возмутилась Кристи и тут же осеклась, видя, что мужчины тихо давятся от смеха. - Не вижу ничего смешного! сердито сказала она.
- Как прошла примерка? - Элвис решил уйти от опасной темы.
- Отлично, - бодро откликнулся Рик. - Кристи в этом платье просто королева.
- Она в любом платье королева, - негромко уточнил Элвис, с некоторой долей удовлетворения заметив, что его подруга снова краснеет.
- Нечего мне льстить, Элвис, - все еще сердясь, огрызнулась она.
Элвис, как она успела заметить, принял душ и переоделся. В черных джинсах и того же цвета спортивной футболке он выглядел очень подтянутым и, как всегда, неотразимым.
- Кристи говорит, что не пойдет с нами в бар, потому что боится оставить детей, - объявил Рик.
- Правда? - Элвис вопросительно приподнял бровь.
- Ну... - промямлила она. - Они еще не очень привыкли...
- Да что ты! Эти озорники прекрасно освоились, - твердо прервал ее Элвис. - Уже подружились с твоими племянниками и чувствуют себя как рыба в воде. И потом, мы же не на край света едем. В баре есть телефон, и Лиз обещала позвонить, если что будет не так.
- Вот и прекрасно, - сказал Рик. - Беги переодеваться, сестренка, и вперед!
В баре они заняли место рядом с камином. Запах горящего дерева приятно смешивался с , ароматом духов Кристи. Элвис уловил его, когда та, знакомя его с вновь прибывшими друзьями, встала совсем близко. Бар был переполнен, и, несмотря на то что время близилось к полуночи, народ все прибывал, а хозяин, похоже, не спешил закрывать заведение.
- У нас давно бы уже все закрыли, - заметил Элвис.
- Мы в этих вопросах несколько более демократичны, - усмехнулся Ричард Редферн.
Включили музыку, и публика в баре дружно стала подпевать. Элвис с удивлением заметил, что Кристи поет вместе со всеми.
- У Кристины удивительный голос, - вполголоса заметил ее отец. - Вы никогда не слышали, как она поет?
- Нет, я понятия об этом не имел, - отозвался Элвис. Ему сразу бросилось в глаза, что Ричард Редферн нежно любит дочь и безмерно ею гордится. Об этом говорило уже то, что он почти всегда называл ее полным именем.
Сам же он не мог отвести глаз от Кристи. На ней было воздушное платье персикового цвета, удивительно оттенявшее медные нити, поблескивавшие в шелковистых волосах. Глаза ее сегодня сияли каким-то особенным светом. Вот песня закончилась, и она засмеялась, слегка откинув голову. Какая у нее чудная кожа и точеная шейка, восхитился Элвис. Он вспомнил о том, что им предстоит провести ночь в одной постели, и при одной мысли об этом кровь бросилась ему в голову. Мистер Линд поймал себя на том, что ждет не дождется той минуты, когда они останутся одни.
А как же его заверения в том, что он не станет пользоваться ситуацией? Оказывается, мистер Элвис Линд еще и прирожденный врун, мрачно подумал тот сам о себе. Правда, кого пытался он обмануть, для него самого оставалось загадкой.
- Я вижу, вам очень нравится моя дочь, - ворвался в его мысли голос Ричарда.
- Еще бы! - Элвис с трудом оторвал взгляд от Кристи. - Она - чудо.
- Да, и к тому же впервые за многие годы я вижу ее такой веселой и счастливой, - задумчиво произнес отец.
- Ей потребуется время, чтобы пережить разрыв с Шоном. - Элвис взялся за свою кружку с пивом.
- Сомневаюсь, - отозвался мистер Редферн. - Она была к нему привязана, но эти отношения мне с самого начала казались несерьезными.
- Это почему же? - Заинтригованный Элвис чуть не поперхнулся.
- Я как-то провел с ними целую неделю. И вот что мне бросилось в глаза. Шон не был по-настоящему влюблен в Кристину, и она его тоже не любила. Их отношения были больше дружескими, а не любовными. Кристина утверждала, что Шон ее уважает, что он так же, как и она, поглощен своей работой, что у них общие цели и интересы, - в общем, вешала мне на уши длинную лапшу. Хотя она, конечно, сама в это свято верила. А вы его видели когда-нибудь?
- Один раз на вечеринке под Рождество. Тихий такой, неприметный парень.
- Ни рыба ни мясо, одним словом, - пробурчал Ричард. - На Кристину ему было наплевать. Он вечно был по уши в каких-то своих делах и почти не уделял ей внимания.
- Зачем же она тогда собралась за него замуж? - Элвис был искренне удивлен.
- Он казался ей спокойным и надежным. Дочь боится бурных страстей, слишком она настрадалась из-за них в детстве. Вот когда ей и впрямь пришлось тяжко.
- Я догадывался, что здесь что-то не так, но конкретно ничего не знаю, - нахмурился Элвис.
- Она никогда не рассказывала о своем отчиме?
- Нет.
- Меня это не удивляет. Кристина всеми силами старается вычеркнуть из памяти всякие воспоминания о нем. Наверное, и мне не следовало об этом говорить. - Ричард немного помолчал. - Знаете, мне кажется, моя девочка очень тепло относится к вам и вашим детям. Она стала какой-то совсем другой. Словно впервые за многие годы оттаяла и теперь распускается, как цветок. Все это благодаря вам. Но я хочу предупредить вас, Элвис: будьте с ней очень осторожны. Если вы ее, не дай Бог, обидите, то будете иметь дело со мной.
Элвис слегка приподнял бровь и усмехнулся.
- Это не пустые слова, приятель, - с неожиданной силой сказал отец Кристи. - Меня и так гложет чувство вины за то, что я ее когда-то бросил. Один раз я подвел мою дочь, но больше это не повторится.
- Вам не кажется, что мне следовало бы знать конкретно, о чем вы говорите, - мягко перебил его гость.
- Ну, хорошо, - вздохнул Ричард. - Не хочу вдаваться в подробности, но моя первая жена ушла от меня к другому. В нем было что-то от плейбоя, и мне он, естественно, не очень нравился, но никаких дурных наклонностей я в нем не подозревал, иначе ни за что бы оставил на него свою дочь.
Глаза Ричарда зловеще сузились.
- Он оказался садистом. Хотя с виду выглядел приличным человеком, вполне преуспевающим и примерным гражданином. Да и моя бывшая жена была очень неглупой и тонкой женщиной. Кто мог подумать, что она настолько потеряет голову, а он окажется негодяем? Толком я ничего не знаю, но по отрывочным сведениям, которые мне удалось выудить из Кристины, я понял, что этот человек держал их в постоянном страхе, издевался над матерью Кристины, и они обе его панически боялись. А я понятия не имел, что там у них происходит. Потом уже горько упрекал себя за то, что оказался таким эгоистом, просто слишком был занят тем, чтобы наладить новую жизнь с Викторией. Дочь приезжала к нам на каникулы, и я заметил, что она стала чересчур замкнутой, но думал, это из-за того, что она скучает по дому и немного стесняется моей новой жены. Когда она приехала к нам после смерти матери, это был просто какой-то затравленный зверек. Она вздрагивала при каждом громком звуке и, если при ней повышали голос, вся сжималась. Понадобилось несколько лет, чтобы девочка хоть как-то оправилась. Да-да, и не смотрите на меня так, - прибавил он, видя, что Элвис по-настоящему шокирован.
А тот сидел, словно вмерзнув в кусок льда, пораженный всем услышанным.
- Как-то, уже через много лет, я спросил Кристину, почему она мне сразу ничего не сказала. А она ответила, что, во-первых, боялась из-за отчима, а во-вторых, опасалась, что я заберу ее к себе и мама останется одна с этим чудовищем. Девочка считала, что должна быть рядом с матерью, чтобы хоть как-то защитить ее. Можете представить, каково мне было это слушать!..
Элвис отыскал глазами Кристи. Теперь ему все стало ясно. Ее настороженность, старание держать дистанцию в отношениях с людьми, ее удивительная нежность по отношению к детям и стремление защитить их. Взять хотя бы то, как она взвилась, узнав о черствости Патриции. Все стало на свои места, и Элвиса охватил бессильный гнев. Он готов был растерзать мерзавца, причинившего Кристи столько зла, хоть тот и был уже мертв.