В дальнейшем на весь ход войны весьма отрицательно влияло то, что Гитлер, являясь главой государства, одновременно выполнял обязанности не только верховного главнокомандующего, но и главнокомандующего Сухопутных сил, причем в качестве последнего он был сильно загружен всякими мелочами. Несмотря на это, однако, нельзя отрицать, что в критической обстановке конца 1941 и начала 1942 года решение Гитлера продолжать борьбу любыми средствами, если его рассматривать как временную меру, преследующую одну цель — спасти положение, было единственно правильным. Неправильным оно стало тогда, когда Гитлер и после преодоления кризиса продолжал, не понимая своих настоящих задач, связанных с общим руководством, односторонне заниматься вопросами, касающимися только Сухопутных сил. При этом он, разумеется, не обращал никакого внимания на предложения своих военных советников и возводил в систему такую практику руководства операциями, которая хотя и привела немцев однажды к успеху, однако в изменившейся обстановке не могла осуществляться в течение долгого времени. Эта практика, отрицавшая всякие установившиеся уже нормы и опыт, неизбежно должна была привести к разгрому Сухопутных сил и всех Вооруженных сил Германии и, следовательно, к поражению ее в войне.
Но в декабре 1941 года решение Гитлера произвело на войска магическое действие: оно дало им новую энергию. Его приказ безоговорочно пресекать всякие попытки самовольного отхода войск неоднократно приводил к новым критическим положениям, однако в конечном счете он позволил предотвратить катастрофу. В результате фанатически упорного сопротивления немецких войск наступление русских вскоре выдохлось.
Решения Гитлера, явно противоречившие всяким требованиям старой немецкой оперативной школы, естественно, наталкивались на ожесточенное сопротивление со стороны многих военачальников действующей армии, которые своими глазами видели отчаянную борьбу вверенных им войск и находились под впечатлением бедственного положения на фронте.
Следствием этого явилось то, что за сменой должностных лиц в Главном командовании Сухопутных сил последовала смена многих лиц, занимавших высокие командные посты на фронте. Старый офицерский корпус казался Гитлеру недостаточно твердым и надежным, поэтому он легко расставался с теми военачальниками, которые благодаря своему мастерству вождения войск принесли ему в кампаниях против Польши, Франции и даже на первых этапах войны с Россией большие победы. В своем гневе Гитлер не пощадил даже таких прославленных и смелых полководцев, как Гудериан — создатель немецких бронетанковых и механизированных войск и Гёппнер, когда они, подобно многим другим генералам, вынуждены были под давлением обстановки самовольно отвести свои войска с занятых ими рубежей.
Но в конце концов успех, которого немцам удалось добиться в этой критической обстановке — и подчеркиваю, именно в этой обстановке, — оправдывает действия Гитлера. Тактика, которой следовали немецкие войска и которая заключалась в удержании коммуникаций, в превращении узловых пунктов и центров снабжения в крепости и в обороне их, оправдывала себя до тех пор, пока она была для противника новой. Однако применение этой тактики, безусловно, изматывало немецкие войска и вызывало сильный износ боевой техники.
Вот что писал, например, относительно руководства Гитлера войсками в этот период генерал-полковник Йодль: «Никогда я не восхищался Гитлером так, как зимой 1941–1942 года, когда он один восстановил пошатнувшийся Восточный фронт, когда его воля и решимость передались всем, включая солдат, сражавшихся на передовых позициях, точно так, как это было в минувшей войне, когда Гинденбург и Людендорф возглавили немецкое Верховное командование. Всякое иное изображение действий Гитлера в этот период противоречит исторической правде…»
Самым роковым в мероприятиях по руководству войсками, осуществленных зимой 1941–1942 года, было то, что, как уже указывалось выше, они возводились в систему и стали в последующие годы «альфой и омегой» гитлеровского оперативного искусства, хотя обстановка была уже совершенно иной и требовала других методов и средств.
Однако возвратимся к событиям на фронте.
Свои первые удары русские нанесли на флангах танковых армий, продвинувшихся дальше других на восток. В центре, на фронте 4-й немецкой армии, они поначалу ограничились действиями, направленными на то, чтобы сковать основные силы этой армии. Танковым армиям удалось избежать окружения, к которому стремились русские, однако они вынуждены были, неся большие потери в технике, оставить захваченные ими рубежи. На юге 2-я танковая армия эвакуировала выступ фронта северо-восточнее Тулы и отошла за Ефремов, в район восточнее Калуги. На севере 3-я и 4-я танковые армии отступили за реки Рузу и Ламу.