Это откровение из будущего, которое пришло позже с момента сбора доказательств, когда всевидящий глаз фотоаппарата перешёл от шприцов и ампул к лоткам, шкафчикам и тазикам. Комикс из фото того, что я брала, куда это клала, на что бросала, чем вытирала, откуда доставала, через сравнительно небольшое время заполнил бы память сим-карты от ширпотреба, но госбюджет не жалеет денег на МВД. Количество щелчков предполагало объём не меньше теробайта. «Да больше, больше» скажет какой-нибудь умник, и будет неправ – на сегодняшний день для фотоаппарата больший объём памяти попросту не изобрели.
– Всё, – наконец-то произнёс криминалист, пытаясь вложить в слова усталость.
А то, как же, конечно усталость: ведь он только что совершил титанический труд. Если так продолжать, того и гляди, скажут «ещё один сгорел на работе». Спёкся. В общем, если повезёт с сердцем, то можно дотянуть до сорока и на пенсию. Если серьёзно, я ещё ни разу не слышала, что в этой профессии большие проблемы с сердцем. Разве что с психикой, но от этого не умирают.
Так или иначе, но, к моему сожалению, сбор доказательств не закончился. Криминалист, тот уже закончил: собрал со всех (с меня, с понятых) росписи, и исчез так же, как и появился. Но в обратной последовательности – конкретные черты, потом нечёткий образ, далее лучистый свет. В итоге он растворился в дверном проёме. Плюс дымка.
Подставная клиентка же принялась раздавать новые приказы. Подчиняясь высокой контрастности её властных взоров, подчинённые направились в регистратуру изымать все медицинские карточки, так или иначе связанные с моей деятельностью, а так же компьютер с медицинской информацией. Для этого пришлось вытащить из постели заведующую поликлиникой и главного врача (конечно не из одной койки, хотя подобные слухи, естественно, ходили). Размах операции начал приобретать масштабность.
«Это полный крантец, – подумала я, когда увидела ничего не понимающих начальствующих особ, чьи встревоженные взгляды метались то в мою сторону, то в сторону оперативников, – как минимум, увольнение».
Главный и его заместитель по поликлинике (возможно, правильно заместительница) выглядели настолько растерянными, насколько могут выглядеть истинные виновники преступления. Главврач – видимо есть причина: возможно, мелкая коррупция в больших масштабах – поначалу принял всё происходящее на свой счёт и в душе уже прощался с волей. Заведующая поликлиникой, похоже, мысленно начала обустраивать верхнюю ступеньку своей карьерной лестницы, но виду не подавала. Лишь когда в их головах всё происходящее встало на свои места, в мою сторону с ускорением полетели карающие взоры. Потом моих начальников заняли оперативники: изъятие документов и компьютерной памяти вместе с компьютером без клавиатуры, подлежало чёткому соблюдению каких-то там протоколов с опечатыванием и подписями в присутствии должностных лиц. Кстати, изымать клавиатуру запрещено на уровне министерства, но вот о мониторе почему-то ничего не указано, поэтому опечатали и его. Мышку, до кучи, тоже опечатали – вдруг в ней имеется некая секретная архиважная память.
Потом всё мои руководители и другие коллеги куда-то и как-то разошлись. Оперативники, явно не собираясь ночевать в больнице, оделись, направились к выходу, прихватив меня. И я – будто очнулась – поняла, что меня уже ведут по улице в направлении здания местного ГСНН.
4.
В народе, особенно у той категории, что любит телесериалы о злоключениях богачей и давно смирилась со своим небогатым, но спокойным образом жизни, существует уверенность в существовании хороших полицейских. Бытовая история – что по телевизору показывают, в то люди и верят. Зато преступники противоположны в суждениях: – как для тараканов нет хорошего хлорофоса, для них не бывает хорошего полицейского. Для уголовника хорошая полиция это упразднённая полиция. Лишь мы с вами, конкретно те, кто всё-таки дошёл до текущей страницы данного повествования, прекрасно понимаем, что не должно быть ни злобных, ни хороших полицейских. Так же не должно быть ни плохих ни хороших чиновников, ни злых ни добрых врачей и учителей. Каждый, вне зависимости от ремесла, должен держаться статуса хорошего профессионала. Профессионализм – это костный конгломерат необходимых качеств, смысл коих не нужно разжевывать. Трезвость, точность, проницательность – мерность этих и других эпитетов (опрятность и тактичность, например) целиком поглощается одним термином, сиюминутное озвучивание которого попахивает тавтологией.