Так вот, одной из моих пациенток была милая старушка. Каким-то образом повелось, что я давно повела с ней дружбу, ещё со студенческих лет, без всякой корысти помогая с уколами и с лекарствами. Теперь пришло время ответить взаимностью. Старушка, несмотря на возраст и болезни, обладала здравым рассудком и реальным взглядом на жизнь. Её карточку я и взяла перед самым закрытием в терапевтической регистратуре – там меня хорошо знали и проблем, естественно, не возникло. Потом вписала в неё все номера рецептов и обосновала их назначение. Далее наступила очередь самих рецептов – в чистые бланки я вписала старушку и, спасибо Серёге, отвезла их той самой Алёне, предусмотрительно приобретя в магазине дорогие конфеты и коньяк. Девушка оказалась умницей и пообещала сделать всё как надо. Настоящие бланки, естественно, полетели в урну, а фиктивные заняли место настоящих. Потом наступил самый ответственный момент – нужно было навестить старушку.
Встреча, несмотря на позднее время, подтвердила теплоту отношений. Решив не разыгрывать спектакль, я объяснила всё как есть и попросила помощи. Она заверила меня, что не подведёт. В общем, всё складывалось как нельзя лучше.
– А как получилось, что вы оказывались дома у этой гражданки? – глядя в упор, будто сталинский палач на жертву, Зудов наконец-то начал очередной допрос.
– Заболевала, и вызвала, – я даже возымела наглость ухмыльнуться, как бы подчёркивая наивность вопроса, – чему здесь получаться то.
– Но вы не терапевт?
– Ну и что. Концентрирование, вот что подразумевает клиническая медицина в некотором многообразии знаний по смежным нозологиям.
Здесь Зудов вновь озадачился всё той же малознакомой терминологией. Конкретное понятие он уже слышал, но в контексте сказанного не мог опиреться даже на интуицию, так как значения «нозология» вообще не понимал. Однако терять лицо было нельзя, пришлось маневрировать в русле других знакомых слов.
– Меня не интересует концентрирование, – следователь скорчил суровую физиономию, – я хочу знать, почему вы выписали рецепты этой женщине.
– Потому что она заболела, вот я и выписала.
– Но есть, же участковый терапевт? Вы-то тут причём?
– А больной волен сам выбирать. Вот она меня и попросила. Подумаешь, гипертонический криз, банальный посиндромный алгоритм в любой методичке расписан. Даже санитарка терапию осилит, если грамоте обучена.
– А чем вы докажете, что консультировали женщину.
– Так всё в медкарте написано.
– И где эта медкарта сейчас?
– А я почём знаю. У хозяйки и спросите.
В общем, полноценный допрос на этот раз у Зудова не получился. Поняв, что в намеченном плане произошёл серьёзный сбой, он решил взять что-то вроде тайм-аута. Просчитать действия уездного следователя не составляло труда – это, конечно же, допрос нового свидетеля. Здесь, как уже известно, я основательно поработала. Только вытащить из дома престарелого больного человека не всегда получается с первого раза, если вообще получается. Это значит потеря времени и, соответственно, оплеуха от шефа. Отпустив меня, следователь, естественно, начал определяться с последующей тактикой. Единственно правильным решением, как и следовало ожидать, являлся вызов непредвиденно возникшего фигуранта, хотя подспудно возникло желание этого фигуранта, что называется, «убрать». В его голову сразу пришли несколько вариантов с несчастным случаем и ядами, но всплеск эмоций охладился сложностями с организацией – кому поручить? Не самому же руки марать. Плюс осознание факта, что на дворе давно уже не времена Берии или Ежова, навели некоторую тоску.
«Впрочем, чего переживать, – размышлял Зудов, когда принялся выписывать повестку старушке, – подзатрещину от шефа я, считай, уже получил. Теперь нужно взять форы. Наверняка там сговор. Вытащу старуху, надавлю, та и расскажет всё. Но вот какого ещё сюрприза можно ждать? Без сомнения, рецепты и карточки – её афёра».
Таким образом, вместо логичного финала, который должен был последовать за чистосердечным признанием, в делопроизводстве наметился затяжной вариант. Нет признания – нет быстрого финала. До этого в Зудовской практике, конечно же, всё решалось после первых допросов. Жертвы прежних оперативных мероприятий, напуганные описанием стандартных перспектив, как правило, сразу становились управляемыми. Но, то были просто наркоманы с атавистическими элементами интеллекта. Здесь же Зудов столкнулся с достойным противником.
Его размышления прервал Листиков, увидевший в щёлку между занавесками в окне своего кабинета меня, покидающую заведение. Это показалось несколько странным, так как визит продлился не более получаса, если, конечно, щёлка между занавесками не искажает обзор, или «Командирские» часы не барахлят. А у держащего руку на пульсе расследования, желание знать о сиюминутном состоянии дел всегда вполне логичное и к тому же законное. Особенно, если имеется личный интерес.