– Ага, – артистично ухмыльнулась я, – ваша Тимохина не только под корень, а вместе с корнями клок выдрала. Вон, даже залысина осталась. Что за пренебрежительное отношение. Мало того, что дела фальсифицируете, ещё людей тупыми бараньими ножницами стрижёте. Сплошное унижение. Вот закончится всё, жалобу на вас в краевую прокуратуру напишу.
Зудов явно не ожидал такой выходки. Конечно, находясь под подпиской о невыезде, опасно делать подобные выпады. Следователей нужно уважать: ранимые они, следователи. Но дело подходит к завершению и осознание этого прибавляло уверенности. Благодаря этому я решилась на выпад, и, как говорится, сработало.
Кроме всего, от соседа, бывшего работника уголовного розыска, я случайно узнала, что на всё про всё следствию даётся определённое время, потом дело нужно передавать в суд. А, как мне видится, передавать Листикову по большому, да и по малому счёту нечего. Значит, дело или закроют, или вернут на доследование. Если первое плохо для противоположней стороны, то второе нежелательно и для меня. Но, как говорится, время покажет.
Зудов, тем временем, сложил бумаги в папку и объявил, что больше меня не задерживает. Сказал так, будто у кого-то вообще есть желание тут задерживаться. Ни общество, ни интерьер к таким мыслям не располагают. Это они, Листиков и компания, выбрали подобную стезю, так пусть сами там и задерживаются. А мне несравнимо приятней пройтись по залитой солнцем улице, или полежать дома на диване, послушать запись какой-нибудь приятной музыкальной композиции. Наибольшее предпочтение, это рок и блюз.
В общем, в очередной, но не в последний раз покинув стены нарконадзора, я направилась домой. По пути зашла в винный магазин и купила мерзавчик яванского рома; если взять больше трёх литров за раз, то это по некоторым меркам противозаконно – особо крупный объём спирта. Уже дома выпила покупку и, завалившись на диван, включила музыкальный центр. Из динамиков после стильного проигрыша донесся шикарный голос Имельды Мей, повествующий о чёрных слезах. Black Tears. И, как можно догадаться, это был блюз.
III
1.
«Если тебя насилуют, не сопротивляйся, а расслабься и получи удовольствие», – так, или несколько иначе звучит одна из многочисленных женских мудростей.
Хотя в эпоху трансгендерных ветров мудрость может адресоваться представителям всего населения и оттого иметь народный статус, звучит она, на первый взгляд, довольно понятно и до простоты однозначно. Именно поэтому один сочтёт наработку неизвестного автора юмористичной, другой где-то примитивной, третий буквально узрит вульгарность. Но, если изменить ракурс восприятия, то из-за тени банальности, утрирующей актуальность проблемы, выплывет многоплановая проекция на многие стороны жизни. И одна из них олицетворит уступчивость личности перед натиском изменчивого мира.
Другой вопрос, когда и что предстанет аллегорией этого самого мира. Чтобы не отпугнуть неискушённого читателя обилием специфической терминологии, поясняю, что в моём случае явлением мироздания оказался целый отдел нарконадзора вместе со следователем Зудовым, в какой-то момент вызвавшим меня на беседу для достижения консенсуса. И тут, как уже не раз справедливо замечалось, я вновь забежала вперёд, поэтому вернусь несколько назад, чтобы изложить всё по порядку.
2.
После всей лицемерной и бессмысленной маяты с волосами наступило некоторое затишье. Неделю-другую из Листиковской конторы меня никто не беспокоил. Было ясно, что собранные в тома бумаги готовятся для передачи в суд. Но прежде чем судья к чему-то приложит руку, нужно получить утверждение прокурора. Так вот, когда прокурор изучил материалы, доставленные исполнительным Зудовым, то ужаснулся. В восьми томах не было доказано ничего из того, на основании чего он, прокурор, и подписал разрешение о возбуждении уголовного дела. Понимая, что суд иногда может превратить обвиняемого в потерпевшего, а за это кое-кто, а конкретно и сам прокурор, получит «по шапке», он поднял трубку и набрал номер Листикова.
– Ну и чего ты тут мне прислал? – для приличия, прежде поздоровавшись, прокурор начал диалог с гневных нот.
– Ну как же? Мы даже и деньги меченные приложили, – принялся объясняться Листиков.
– Какой из этого толк, если она их не взяла.
– Так получилась, пострадавшая Сидорова не смогла их правильно отдать.
– Сидорова? Даже собаки на улице знают, что это была агент под прикрытием Прикладова. Тоже мне, конспираторы. Это называется дешёвая провокация, а не оперативно-следственные мероприятия.
– Почему?
– Почему, говоришь? Что, не доходит? Ты ещё судье расскажи, как переодетый полицейский всучивает-всучивает деньги вымогателю, да так и не всучивает, потому что вымогатель наотрез отказывается их брать, так как не вымогал и не вымогает, – идиотизм Листикова уже начинал бесить прокурора.