- А я так и знал, что он пропадет, - заявил он без всякого сожаления. - Это вы тупые простолюдинки, а я высокородный, так что я понял его, а вы нет. Этот король Сонародин — не тот… Он нас не помнит, потому что не встречал. Значит, миры уже начали рушиться и путаются. А Сьедин исчез, потому что он мой потомок, а я к себе еще не вернулся…
- Насовсем исчез? - выдавила я сквозь комок в горле.
- Нужен он тебе! - фыркнул Сонародин. - У вас я есть! Видела, как он трусил перед смертью? Чуть не плакал! Я бы так не стал!
- Ты у меня сейчас заплачешь, если не прекратишь чушь нести! - крикнула я, сквозь слезы глядя на его ушастую физиономию. - Не знаешь — не говори!
- А ты чего орешь? Не смей орать на высокородного! - он махнул на меня широким рукавом и вдруг, зажмурившись, громко заревел. Ульг вторила ему протяжным воплем, а Ама повалилась на землю, схватив себя за волосы. Ей на макушку сразу уселся огромный пестрый кузнечик и принялся безмятежно чиститься.
Комок у меня в груди стал еще тяжелее, но слезы, застелившие глаза, так и не вылились: когда я поглядела детей, то поняла, что если еще и я запаникую, мы вообще не выберемся. С трудом сглотнув, я обхватила одной рукой принца, а другой — Ульг и притянула их к себе, повторяя как можно покойнее:
- Ну ладно, ладно, ну не ревите… Я думаю, если мы все-таки вернем Сонародина в его мир, то и Дин появится. Куда он денется? Он ведь потомок…
- Я тоже в это верю, - всхлипнула Ама из-под кузнечика. - Наш король не может нас оставить! Он был таким благородным, таким самоотверженным! У него были такие красивые глаза, такая добрая улыбка…
- Ты точно про него? - подозрительно спросил принц, отрываясь от моей груди. Я, воспользовавшись паузой в реве, поправила ему воротник и подвернула манжеты.
- Вот так. Давай лучше выглядывай Сонародина, то есть самого себя. Видимо, скоро он приедет с охоты на дикарей и войдет в дыру, нельзя его упустить. И ты, Ама, тоже вставай и смотри, ты повыше. Хватит уже причитать…
- Ты просто не любила его так, как я, Оля, - грустно провсхлипывала Аманама, встала, и, утираясь волосами, трагично уставилась поверх травы.
Я тоже встала, стараясь не задевать глазами пустое место из-под Сьедина. Любила-не любила… Он нас, конечно, спас из мира Чисмы. И я даже радовалась, когда он вылечился. И даже понимала, почему он такой злобный, но… Любить ведь надо хорошего человека, а не такого вот. А я просто хочу вернуться. У меня еще школа, братья с сестрой и родители дома ждут. Аме уже 70 лет по ее календарю, вот пусть она и называет черное белым, а Сьедина — добрым и благородным, а мне всего 15, можно как минимум года три до 18 побыть в своем уме… Нет, любовь тут ни при чем, и все равно, когда я думала, что король пропал насовсем, то сразу вспоминала его тоскливый взгляд и чувствовала внутри себя какой-то черный тошнотворный провал.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов