Вскоре, опасаясь, что больше не вынесет психологического напряжения этого первого урока, Пит отключил ее сонные видения от своего мозга. Теперь он с легкостью регулировал звучание голосов. Казалось, он всегда знал, как это делается. Пока он спал, его разум словно научился сдерживать поток воображаемых образов. В долгожданной тишине Пит с трудом поднялся, зашел в спальню, натянул джинсы и рубашку.
На кухне он оставил Делле записку на случай, если она проснется и, не обнаружив его, подумает, что у него новый приступ амнезии. Он открыл черный ход, вышел в гараж, затем на задний двор, а оттуда на улицу.
Ему не терпелось испытать новые возможности своего мозга. Это позволяло не думать о том, откуда у него такие способности.
Глава 7
Около часа Пит бродил по улицам города, останавливаясь рядом с домами, вызывая мысли их обитателей. Чем дольше он эксплуатировал чужие умы, тем легче ему становилось это делать, наконец он был в состоянии улавливать чужие мысли, не теряя чувства реальности, не загоняя собственное "я" в дальний угол сознания. Тогда он всерьез задумался о телепатических способностях, которые у него открылись. Тут же возник целый ряд вопросов, оставшихся без ответа, и они снова и снова проносились у него в голове. Откуда у него этот дар? Как он связан с его приступами амнезии? Имеет ли к этому отношение тот незнакомец, что преследвал его? Или первопричина лежит в том странном приступе искажения времени и пространства, что он пережил несколько дней назад в поисках офиса "Портер-Маллион"? Приведут ли его новые способности к очередным приступам амнезии, как это было после пространственно-временного отклонения?
Проникнув в сознание девятилетнего мальчика, Пит был поражен необузданной фантазией, которую он там обнаружил. В детском мозгу все возможно, мечты всегда сбываются, все цели легко достижимы. Одновременно Пит продолжал задавать себе вопросы и так увлекся этими двумя занятиями, что не заметил первых признаков появления в его мозгу чужих мыслей. Сначала его кто-то успокоил, внушил полное равнодушие. Затем сильная ясная воля подчинила его мозг. Питу стало холодно и страшно, новый контакт словно опустошил его. Детские размышления растаяли. Чужое сознание вливалось в него, заполняя все уголки мозга, пока не завладело им целиком.
Пит оглядел темную улицу. Тускло мерцали фонари, ветви вязов отбрасывали на тротуар зловещие тени. Но вокруг никого не было.
Пит осторожно исследовал странный импульс. Он был похож на все остальные, но все же что-то отличало его от мыслей, ранее открывшихся Питу. Это было нечто гладкое, плоское. Оно было ярко-белого цвета, но не светилось в темноте. И оно было холодным, как ком снега.
Пит пытался найти лазейку. Но не смог.
- Кто вы? - спросил он.
Оно не ответило. Пит понимал, что отсутствие ответа вовсе не означало неспособность говорить. Кто бы это ни был, он не хотел отвечать, потому что тишина была ему на руку.
- Что вам нужно?
Снова молчание.
Пит охватил его воображаемыми пальцами и обнаружил тонкий ручеек мысли. Он ухватился за эту ниточку и увидел яркие образы, странным образом наползающие друг на друга. Холодный разум был как-то связан еще с чьим-то сознанием. Пит позволил себе телепатически пробраться вперед по этой тонкой ниточке мыслей, пока вдруг совершенно неожиданно не натолкнулся на ясный разум.
Пит смотрел на мир через две янтарные плошки, которые различали цвета самого высокого и низкого спектра, а также определяли тепло и холод.
Глазами он каким-то образом воспринимал звук, потому что у него не было ушей.
Он ощупал беззубый и безгубый рот, прикоснулся к деснам, похожим на хладнокровных змей.
Он поднял восьмипалую руку и нажал какую-то кнопку на панели перед собой.
Больше Пит не мог этого выносить. Он моментально переключился на предыдущее глухое сознание, не содержащее никаких своих мыслей. Затем он полностью вернулся в свое тело и изгнал прочь чужой разум из своей головы. Белоснежный шар вспыхнул и исчез.
Перед ним на тротуаре появился высокий человек. На нем были черные брюки, черная рубашка и черное пальто. Мужчина подходил все ближе, и Пит узнал в нем незнакомца, что преследовал его последние несколько дней.
- Кто вы? - снова спросил он.
Ответом, как, впрочем, он и ожидал, была тишина.
Их разделяли всего пятьдесят метров.
Пит попробовал проникнуть в его сознание, но натолкнулся на белый шар, холод и полное отсутствие мыслительного процесса. Была лишь тонкая нить, тянущаяся назад к безглазому существу, но Пит не хотел идти по ней во второй раз.
Он убрался из мозга незнакомца.
Их разделяли каких-то двадцать метров.
Руки мужчины висели вдоль тела. Оружия в них не было. И хотя в его облике не было ничего страшного, казалось, этот человек излучает опасность.
В двух метрах от Пита он остановился, его мертвенно-бледное лицо ничего не выражало. Он кивнул в знак приветствия и произнес:
- Добрый вечер, мистер Маллион.
Он говорил голосом телевизионного диктора. Если бы он злобно и грубо орал, это было бы не так страшно. Этот вежливый тон в сочетании с бархатным тембром сбивал с толку.
- Не пугайтесь, мистер Маллион.
- Чего мне пугаться?
- Вам не будет больно.
- Что не больно?
- То, что мы хотим с вами сделать, мистер Маллион. - Спокойный, вежливый голос, отеческие успокаивающие интонации. - Мы постараемся, чтобы все прошло как можно безболезненнее.
Лицо незнакомца по-прежнему ничего не выражало.
Пит снова ощутил, как его сознанием завладевает белый шар, который медленно расширялся, угрожая подчинить его себе полностью. Нить, тянущаяся за шаром, стала толстой, как бельевая веревка, которая постепенно разрасталась и укреплялась, пока не превратилась в корабельный канат. Со своего далекого электронного командного пункта безглазое существо посылало усиливающийся импульс в сознание человека в черном, чтобы через него воздействовать на Пита Маллиона. И вдруг на Пита обрушился бесконечный поток спокойных, мирных мыслей, которые омывали острые углы страха, смягчая их.
Незнакомец не улыбнулся. Но и не нахмурился. Все это выглядело более чем странно, но Пит заметил, что его лицо было похоже скорее на искусно сделанную резиновую маску, а не на человеческую плоть. И хотя это была действительно отличная имитация, возрастные и мимические морщины были какими-то неестественными, словно пролегли не за годы, а за минуты. В своем отдаленном пристанище безглазый начал излучать желание спать, усиливая его образами спокойствия и комфорта. Пит почувствовал тяжесть, словно на плечи легла непосильная ноша. Его укутывала усталость, обволакивала слабость. Ему захотелось упасть на асфальт, свернуться калачиком и спать, спать...
Но он был так заворожен невозмутимостью незнакомца, что это задержало его сознание на какой-то миг, миг, которого хватило на то, чтобы протянуть руку ко лбу человека в черном и нащупать у самых волос границу маски. Он не нашел ничего особенного. Но через секунду Пит ощутил, как легко поддалась плоть. Его ногти впились в кожу, срывая ее от до самых бровей.
Сонливость как рукой сняло.
Незнакомец отступил, зажав рану рукой. Впрочем, крови все равно не было. Но под эластичной плотью сверкнул тусклый блеск шлифованной стали, гладкой и плоской.
Глава 8
Пита могли спасти только быстрые ноги. Повернувшись спиной к существу, он воспользовался его замешательством, перепрыгнул через низкую, аккуратно подстриженную живую изгородь и оказался на лужайке перед огромным викторианским особняком со множеством башенок. На улице он был слишком уязвим, здесь же тени уже наполовину скрыли его.