- А позвольте спросить, - в Ленины размышления вторгся голос Самохина, - что вы там говорили насчёт врага?
А ведь и правда! Разговор-то шёл не только о пророчестве, а ещё и какой-то опасности. От которой, кстати говоря, и должно уберечь, её, Ленино, распутство. А что? Если называть вещи своим именем, то вилять хвостом придётся всерьёз, невзирая на всяческие устои и принципы!
- Зашевелился супостат, - Сидор Иваныч сделался мрачным, - завозился в логове басурманском! Хайдары, чтоб им пусто было, на наши края позарились! Говорят, уж и план у них разработан, и время условлено! Только об этом, тсс, - он прижал палец к губам, - никому!
- Да что ты, батюшка! - Клава отодвинула Жана в сторону. - Нешто такое возможно? Где мы, и где энти, хайдары, прости господи! Да до них, поди, тыща вёрст с гаком. Они уж, небось, и думать про нас позабыли!
- Ан вот и не позабыли! - стоял на своём Сидор Иваныч. - Информация у меня есть. Верная.
Его убеждённость повергла Клаву в состояние лёгкой паники, что с ней случалось не часто.
- Так надо делать чегой-то! Не сидеть сиднем! - заволновалась она. - Перенимать!
- Предпринимать! - внесла коррективы Лена.
- Так, а я что делаю? - борода Сидор Иваноча в возмущении дёрнулась. - Ты бы лучше вон с той договорилась! А то строит из себя Снегурочку, делу помочь не желает!
Лене подумалось - причём тут Снегурочка? Наверное, для Сидор Иваныча это был символ непорочности и чистоты!
- А и правда, голубушка, - Клава решила поддержать почин, - сделай доброе дело, ослобони от супостата! А уж я тебя не оставлю - подсоблю, ежели что!
- Что есть это такое за “ежели что”?! - черёд возмущаться пришёл уже Жану. - Что есть за испачканный намёк?
- Грязный! - машинально поправила Лена.
Она вдруг почувствовала жуткую усталость, ей хотелось только одного - очутиться сейчас дома, в своей постели. Закрыть глаза, уснуть и не думать больше ни о Перестукино, ни о странных хайдарах, ни об идиотском пророчестве.
- Ладно! - махнула она рукой. - Считайте, уговорили! Вот прям с утречка и начнём! А сейчас отдохнуть бы перед хлопотами. Честно - просто сил уже нет.
Заручившись заверениями во всяческой поддержке со стороны властей, делегация тронулась в обратный путь. Свистнув Гоблина, Самохин пристроился рядом с Леной.
- Ну и что обо всём этом думаешь? - поинтересовалась она у соседа.
- Тебе как разложить ситуацию - с логической стороны или по-человечески?
Вот ещё, блин, неразрешимое противоречие! И этот загадки решил позагадывать!
- Иди ты знаешь куда! - разозлилась вдруг Лена. - Тоже мне, логист выискался.
- Да ладно, я же серьёзно! - Самохин набычился, как школьник, которого наругали за поведение.
- Валяй тогда лучше по логике! - чёрт его знает, чего ещё он там наплетёт с человеческой точки зрения.
Самохин оживился, линзы его очков блеснули энтузиазмом.
- Скорей всего, пророчество это, - он махнул рукой за спину, - херня полная!
Вот так! Логика - штука упрямая, против неё не попрёшь! И ведь как правильно сформулировал - лучше просто не скажешь! Одно слово - светоч дедукции. Как ей всё-таки повезло, что её угораздило сюда вместе с ним, с Самохиным. Потому что, как бы она тут была без его умственных выкладок, без почти дедуктивной работы мозга?!
- С другой стороны, - продолжал тот свои изыскания, - если предположить, что предсказание подлинное, то есть вариант, что оно может осуществиться.
- Ты это о чём?
- Ну, что-то вроде пари на тебя.
- То есть как? - Лена, хоть убей, не понимала, куда он клонит.
- Вот представь, некто, зная о предсказании, поспорил, что ты сможешь влюбить в себя десять придурков.
- Чего это сразу придурков, - обиделась Лена, - по-твоему, нормальный в меня уже и влюбиться не может?
- Ладно, пусть умников.
Эти самые “умники” в устах Самохина прозвучали ничуть не лучше “придурков”. Может, Лена продолжила бы оскорбляться и дальше, но ей не терпелось знать дальнейший ход его мыслей.
- А кто-то другой этому первому возразил - мол, ни фига у неё не выйдет, - продолжил строить логические цепи Самохин, - и вот, слово за слово, заключили пари. А потом “бац”, и ты здесь. Получится - тебя вернут, откуда взяли. А нет - значит, останешься тут.
Далее последовала длинная пауза.
- Это всё? - уточнила Лена.
- Всё!
- Умней ничего придумать не мог?
Самохин насупился.
- Ну, допустим, ты прав! - не обращая внимания на обиженное сопение, произнесла Лена. - На меня поспорили, а потом как-то воздействовали, и я очутилась тут. Тогда скажи, причём тут ты? Или ты тоже должен в себя кого-нибудь навлюблять? А что, устроим промеж себя соревнование! Кто больше в себя втюрит. Ты девок, я - мужиков! И назовём этот фестиваль - Перестукинские блудни!