- Какие веточки красивые! - Лена постаралась вложить в голос максимум чувственности. - А уж листочки, - тут у неё возникли сложности с описанием, - ваще!
Блин, совсем косноязычная стала, даже дереву комплимент сотворить не сумела. Надо же такое окончание сморозить - “Ваще”! Но, как оказалось, расстраивалась она зря, Лешему слова обольстительницы пришлись по душе, он решил выразить своё удовольствие следующим кряхтением:
- Да уж, растительность из меня - что надо, - веточки заходили ходуном, - и главное дупло красноречивое!
Кто бы спорил, дупло - то ещё! Мелет такое - хоть стой, хоть падай. Ладно, фиг с ним, пусть собой восхищается. А вообще-то, это значит, что она движется в правильном направлении, то есть, надо придерживаться выбранной тактики и развивать успех дальше. Лена стала прикидывать, чем бы ещё умаслить этого Буратину, как вдруг получила неожиданную поддержку. Помощь пришла оттуда, откуда её и не ждали - от Самохина. Неизвестно, по какой причине тот решил, что лучше неё разбирается в адюльтерах, а только встрять в интрижку не преминул.
- Скажи ему, - его линзы блеснули энтузиазмом, - что у него сучки классные. И ещё корни корявые!
Болтун - не только находка для шпиона, но и потеря для себя самого! Лешему не понравились озвученные Самохиным тезисы, деревце, издав скрип, заглянуло Лене за спину.
- Не обращайте внимания, - та решила всё свести к шутке, - это помощник мой. По связям с общественностью.
- Мне он не нравится! - проскрипел Леший. - Давай его задеревяним?
- Чего сделаем? - Лену передёрнуло - от неологизма веяло неприятностями.
- Смотри!
Тут же одна из веточек Лешего метнулась к Самохину, оказалось, что Леший обладал таким необычным качеством, как удлинение конечностей. Ветка коснулась хвоста Гоблина, отросток тут же покрылся листьями и одеревенел. Пёс с удивлением воззрился на служивший ему до того верой и правдой хвост, жалобно тявкнул, а потом решил его лизнуть. То ли в язык вонзилась заноза, то ли Гоблин осознал, что с ним совершили членовредительство, а только он взвыл, как сирена на патрульной машине.
- Эй, ты того, - Самохин попятился от нависшей над ним ветки, - не хулигань! А то сообщу, куда следует, тут враз лесопилку организуют!
Угрожать нечисти можно, но только в двух случаях - когда нечисть слабенькая, или если есть пути к отступлению. Самохин об этом то ли не знал, то ли решил, что его угроза Лешего напугает, в любом случае он поступил опрометчиво. Леший шлёпнул веткой по Самохинскому темечку, то пошло трещинами и задеревенело. В следующее мгновение катаклизм распространился на остальную часть головы, Самохин замер. Рядом, скуля и подпрыгивая, метался пёс с хвостиком, больше смахивающим на метёлку, чем на пушистый причиндал.
С точки зрения нормального человека данное происшествие являлось сущим вандализмом, не говоря уже о жестоком обращении с животными, но возмущаться по этому поводу Лена не торопилась, потому что рассудила, что с Лешим следует быть осторожным, и лучше его не злить, а, наоборот, постараться расположить к себе. Тем более что как раз за этим она сюда и явилась.
- Правильно! - бодро согласилась она. - Я и сама лучше бы не придумала! Так иногда хочется кого-нибудь задеревянить! Ну, или хоть задубить!
Бросив взгляд в сторону Гоблина, Лена поняла, что вот прямо сейчас нажила врага до гробовой доски, причём с плохими манерами и хвостом в виде бойкой сакуры. Бойкой, потому что отросток хоть и сделался деревяшкой по форме, по содержанию быть пёсьим хвостом не переставал.
В порыве собачьего патриотизма Гоблин выкинул следующий номер - он бросился к Лешему и тяпнул того за кору. Леший в причинах агрессии разбираться не стал, а просто хлестнул веткой по Гоблину, отчего пёс замер и превратился в куст. Теперь на нём шелестели листочки и блестели чёрные плоды. Судя по невзрачности, это были волчьи ягоды.
Лене от всего этого стало не по себе, но виду она старалась не подавать.
- Да ты просто спец по превращениям! - продолжила она обольщение. - И в дерево можешь, и в кустик! А обратно всё переделать - тебе, наверное, вообще раз плюнуть?!
- Могу! - согласился Леший. - Только не буду!
Вот тебе и приплыли! У Лены похолодело внутри. Не то, чтобы она питала нежные чувства к Самохину, но допустить, чтобы тот навсегда, да ещё при её участии, остался инвалидом она не могла. К тому же существовала реальная опасность, что отечественная логика без него просто захиреет, что приведёт её к окончательному развалу.
- А если я попрошу? - промурлыкала Лена. - Так сказать приватно.