Сны бывают цветными и бесцветными, кошмарными и красивыми, эротическими и не очень. Лену же накрыл совершенно новый вид сна - без всяких картинок, но с различными звуками. Ей снилось, будто в кромешной тьме стрекочет сверчок, в какой-то момент его серенада начала грубеть, пока не превратилась в трубный бас, сквозь который прорывались визгливые причитания:
- Караул! Меня есть срочно надо спасать! Полундра!
Открыв глаза, Лена продолжала с минуту лежать, пребывая в полудрёме, после чего начала медленно приходить в себя.
- А ну, отпустить меня быстро! Вы не иметь права, я есть подданный!
Так это же Жан кричит! Да что, в конце концов, происходит? Лена приподнялась на локте и посмотрела в ту сторону, откуда доносились причитания. Картина, представшая перед ней, изумляла своей несуразностью.
Вопящий Жан был подвешен вниз головой, его держало за лодыжку какое-то нелепое существо. На зеленом пузатом тельце торчала голова, напоминающая петушиную. Эту ассоциацию рождало строение черепа, который был похож на птичий, и нос, сильно смахивающий на клюв. Были ещё кое-какие неприятные детали, например, отсутствие ушей, жёлтая морщинистая шея. Ещё одним шокирующим элементом являлся змеиный хвост, торчащий из грузного тела сзади. Но больше всего поразил Лену васильковый венок на голове, который вроде бы призван был украшать, но только ещё больше подчёркивал фантастическое уродство существа.
- Постав Жанчика на место! - послышался угрожающий Клавин бас.
Её мощный организм от богатырского сна пробудился не сразу. Клава очнулась последней из всех, а очнувшись, тут же осознала всю серьёзность того положения, в которое угодил Жан. Это вызвало в её душе возмущение, если не сказать гнев.
- Слышишь меня ты, огринофил, я с тобой разговариваю! - Клава достигла той степени агрессивности, когда лучше ей под руку не попадаться, после чего выдвинулась в направлении неприятеля.
- Олигофрен! - по привычке поправила Лена.
Но взбешённая Клава её не слышала и продолжала двигаться на врага.
Между тем, хвостатое существо к угрозам прислушалось и решило Жана отпустить, тот шмякнулся на землю и собрался подняться, но не тут-то было. Длинный хвост прижал его тело к траве, Жан замер. Длилось это всего несколько мгновений, но повлияло на него достаточно сильно.
Когда существо убрало свой хвост с поверженного Жана, тот уже выпрямиться не пытался, а вместо этого принялся на коленях ползать по лужайке, срывая цветы, которые попадались ему на пути. И не просто срывал, а набрав небольшой букетик, вдыхал его аромат, после чего отбрасывал в сторону и принимался за сборы по новой.
- Что это с ним? - опешила Лена.
- Не догадываешься? - раздался над ухом тихий голос Самохина.
Лена, не отрывая взгляда от зрелища, отрицательно покачала головой.
- Это же Василиск! Очередная нечистая сила, которую ты так жаждала лицезреть. Вот, лицезрей теперь! Как, нравится?
Василиск! От романтическо-нежного имени веяло ужасом и неприятностями. Какими именно было неясно, но то, что им всем предстоит не бал-маскарад, было понятно без объяснений. Хотя маскарада как раз хоть отбавляй, а вот бала точно не будет, это - к бабке не ходи!
- А что он с Жанчиком сделал? - так же тихо и по-прежнему не оборачиваясь, поинтересовалась она у Самохина.
Почему Лена назвала Жана Жанчиком, она и сама не поняла. Наверное, из-за жалости. Слышала бы Клава, расстреляла бы на месте, предварительно повесив и четвертовав. Но Клаве было не до того, она пыталась обойти дерево, за которым происходила ползучая пантомима. Оказалось, что сделать это было не так-то и просто, ей всё время мешали растения, в которых запутывались ноги. Хоть и с трудом, но ей всякий раз удавалось освободиться, правда, потом всё повторялось опять - не успевала Клава сделать и пары шагов, как попадалась в новый капкан.
- Василиск подавляет волю, - продолжил пояснения Самохин, - и заставляет собирать цветы.
- Зачем?
- После того, как собиральщик нанюхается всякой дряни, с ним всегда что-нибудь происходит.
- Что?
- Да не помню я, - пожал плечами Самохин, - что-нибудь нехорошее!
Действительно, ждать от нечисти подарков на Рождество или внезапных приступов меценатства вряд ли стоило. Собственно, на то она нечисть и есть, чтобы не творить благодеяния, а как раз наоборот, строить козни и выделывать непотребства.
Как бы в подтверждение Лениных мыслей, с Жаном стали происходить разные странные вещи. Нюхнув очередную порцию цветочков, он медленно выпрямился и стал покрываться розоватым налётом, на его голове образовался точно такой же венок, как и у Василиска. Под розовой дымкой стали появляться белые пятна, которые вскоре покрыли его целиком.