Она бросила взгляд на дорогу - насчёт транспорта, это она погорячилась. Неизвестно, как тут с дураками, а дороги - точно ни к чёрту. И что это значит? Только то, что их занесло в глубинку, причём в такую, в какой ей бывать ещё не приходилось.
Она посмотрела на Самохина - да и этому чуду тоже. Вообще, Самохина из цивилизации выпускать было нельзя ни при каких обстоятельствах, потому что с его внешними данными, да ещё вдали от городских улиц он мог запросто угодить на костёр. По причине его необычного облика, который навевал мысли о принадлежности данного существа к потусторонним силам.
Так что Лена в его компании подвергалась определённому риску, но обретаться одной в незнакомой местности было ещё страшнее, чем находиться рядом с необычайного вида товарищем. Вот ведь наградил бог соседом! Нет, чтобы какой-нибудь Джони Депп рядом жил. Или, на худой конец, Бандерас!
Воображение Лены тут же навесило на Бандераса линзы Самохина и зрительно удлинило его ступню. Бандерас перестал быть Бандерасом и превратился в Самохина. Оказывается, образ определяется вовсе не внешностью, а навешанными на эту внешность деталями. Лена собралась подивиться собственному открытию, но в этот момент произошло событие, которое к философским размышлениям не располагало.
Гоблин, обнаружив проходившего мимо кота, не смог противостоять инстинктам. Не в силах бороться с зовом предков и наплевав на приличия, он устремился вслед за пушистым прохожим. Кот с тем, что его наметили в жертвы, был категорически не согласен, поэтому припустил прочь. Погоня приняла характер хаотического метания, после чего плавно переместилась на территорию населённого пункта под названием Перестукино.
Глава 3
Самохин к своему волкодаву был привязан. И не верёвкой, а как хозяин к питомцу, то есть узами дружескими, можно даже сказать - родственными. Поэтому допустить, чтобы Гоблин пропал в незнакомой местности, он не мог и бросился вслед за своим псом с такой же ретивостью, с какой минуту назад сам Гоблин гонял вдоль околицы кота.
Лена же, в свою очередь, считала себя существом коллективным, и принцип “Все побежали, и я побежал” был ей не чужд. Поэтому она кинулась вслед за своим чудаковатым соседом. С этой целью ей пришлось проникнуть на территорию села Перестукино, так как все участники гонки просочились сквозь дыру в деревенской околице. А, как известно из всяких источников, именно околица является границей деревни.
Короче говоря, выбора Лене не оставили, ей пришлось мчаться за Самохиным, который догонял своего пса, тот же пытался настичь кота.
Ей подумалось о том, что вся эта погоня напоминает сказку про репку, только в более динамическом развитии. И ещё она подумала, что люди порой перемещаются не по собственному усмотрению, а под воздействием обстоятельств. В данном случае таким обстоятельством являлся напуганный до полусмерти кот. Наверное, Лена подумала бы ещё о чём-нибудь, но в этот самый момент их забег подошёл к концу.
На пути погони возникла изба, удирающий кот юркнул в узкую щель под калиткой. Гоблин из-за большого размера такой прытью не обладал, кроме того он имел ещё один недостаток - немалую массу и, как следствие, некоторую инерцию. Поймавшая кураж псина не сразу заметила препятствие на пути, она пыталась тормозить лапами, но было поздно. Несчастное животное, не успев погасить скорость, врезалось прямо в деревянные ворота.
У Лены возникло ощущение, что ветхая конструкция сейчас рухнет, но створки выдержали. Из-под калитки показалась мохнатая лапка, Лена могла поклясться, что кошачья конечность, сложив подушечки в кукиш, предъявила эту конструкцию своим преследователям. Видение длилось недолго, к тому же до дома было далеко, поэтому Лена не была уверена в подлинности кошачьей фиги. Но в том, что им плюнули в душу, сомнений у неё не было никаких.
Спустя мгновение она тоже достигла ворот, её глазам предстала следующая картина маслом: ноющего то ли от обиды, то ли от боли Гоблина успокаивал его хозяин. Для этого Самохин даже присел на корточки и гладил ушибленного питомца по темечку. Пёс в ответ жаловался ему на собачью жизнь, время от времени пытаясь лизнуть хозяина в очки.
Ну, поскулили и хватит! Лена собралась ворваться в эту нирвану, полную мужских нюней, как вдруг её взгляд зацепился за тусклую вывеску над калиткой. Прибитая кое-как доска висела неровно, но содержала сведения рекламного толка. На деревяшке зияла странная надпись: “Чесальня”. При этом было заметно, что вторую букву в слове нанесли поверх изначального варианта. Затёртая своей более удачливой соперницей, на грубой поверхности всё ещё проглядывала литера “И”.