- Джон…
А следом за ним восхищенный и как будто недоверчивый шепот:
- Это Джон?!
И еще более потрясенный, с визгливыми интонациями:
- Джон!
Джон оборачивается и видит застывших в изумлении недалеко от них Шерлока в компании какого-то симпатичного парня и Мэри. Хью оборачивается, изучает их с минуту, а затем просто сбегает, оставив Джону тарелку с закусками. Джон не знает, что с ней делать, готовый провалиться сквозь землю.
- Ты сейчас тут едва не целовался с Хью Грантом, - возмущенно заявляет Мэри.
- Да брось, - пробует неловко оправдаться Джон, - всем известно, что он натурал, - Мэри с сомнением поджимает губы, глаза Шерлока, не проронившего пока ни слова, буквально испепеляют Джона, Джон не выдерживает.
- Что? – он с вызовом смотрит на Шерлока. – Да, у меня были отношения с мужчинами. И тебя, Шерлок, это совсем не касается. Я же не спрашиваю, что это за тип, - он кивает на маячащего за спиной Шерлока паренька с несчастным выражением лица, наверняка, это тот самый Тэдди. – А это… - он кивает на пустующее рядом место, - просто случайное знакомство.
- Случайное знакомство? – шипит Мэри. – Я всегда знала, что ты с подвохом. Эта скорбь по лучшему другу. Ах, мой Шерлок, он погиб, как я без него, - выплевывает она гадости. – По друзьям так не убиваются, - она поворачивается к Шерлоку и изливает свой праведный гнев на него: - То, что ты голубой, понятно, стоит только повнимательнее посмотреть. Господи, и что вам, геям, не дают покоя нормальные гетеросексуальные мужчины? Почему обязательно надо до них добраться своими загребущими лапами? Ты вскружил ему голову, - обвиняет она Шерлока, даже не глядя на Джона, о котором говорит. - Знаешь, сколько мне понадобилось времени, чтобы вернуть его к жизни, затащить в постель? Да у него же не стоял, пока он не представлял тебя. Думаешь, я ничего не видела? – Мэри несет, а Джон неудержимо краснеет. Она поливает грязью, не стесняясь, и его, и Шерлока. Потихоньку начинает подтягиваться компания людей, обожающих скандалы. Джон старается абстрагироваться, понимая, что женщину на взводе заткнуть невозможно. Это неизбежное зло, с которым нужно просто смириться и поскорее от него улизнуть. Но Мэри такой возможности не предоставляет, загораживая собой путь к отступлению. Джон подумывает перепрыгнуть через спинку дивана, как бы комично не выглядел со стороны, но не хочется бросать Шерлока одного на съедение этой гарпии. В конце концов, это он ее привел в их жизнь. А Мэри расходится не на шутку. На обвинения в свой адрес Джон не реагирует, но когда она принимается за Шерлока, особо проходясь на счет его неспособности к любви, эгоизма, использования людей в своих целях и прочей нелицеприятной ерунды, не имеющей к Шерлоку никакого отношения, Джон взрывается.
- Мэри, притормози, - произносит он твердо, - не говори то, о чем впоследствии пожалеешь.
Но Мэри уже не в силах остановиться – ее локомотив мчится с горы на полном ходу.
- Пожалею? – верещит она. – Да я пожалела, что встретила тебя. Мне казалось, ты тот, кто подходит мне идеально. Мы друг другу подходим. Еще тогда, когда встретились впервые. Я только сейчас вспомнила, это же его ты ждал, да? – Джон непонимающе моргает, Шерлок бледнеет. – Можешь не говорить. Вы двое отлично играли свои роли лучших друзей. Но я-то вижу, что между вами происходит. Один мир спасал, другой скорбел, потом все вернулось, а я осталась на обочине. Замечательно. Только вот ты, - она с наслаждением упирается пальцем в грудь Шерлока, - должен мне спасибо сказать за то, что я удерживала его от самоубийства все это время. А он был в шаге от него, - Джон пытается что-то возразить, но Мэри яростно оглядывается: - Лучше молчи. Я видела твой пистолет, то, как ты его держишь, как на него смотришь. Ты был готов это сделать, - Джон растерянно озирается – неужели без Шерлока он, и правда, был так близок к последней черте?
- Джон… - Шерлок переводит тяжелый взгляд с Мэри на Джона и делает шаг к нему, но Мэри все еще загораживает дорогу.
- Ты мне омерзителен, - заявляет она. – Он по тебе вздыхал все это время, а ты его как служебную собачку гонял по своим делам. Подай то, принеси это… Пли, апорт, фас… Отлично натренировал. Он сам стал от этого наслаждение получать. Высшая степень мазохизма! Только это все – не любовь. Он тебя любит, а ты его нет, - она обвиняюще смотрит на Шерлока. – Я могла дать ему все, весь мир, всю себя, а ты ему не дашь ничего. Потому что любить ты не умеешь, только использовать людей, - глаза Шерлока становятся почти бесцветными от злости, он отступает на шаг и сжимает руку, словно для удара. – Ты выкинешь его из своей жизни, а он будет валяться у тебя в ногах и умолять не прогонять…
И тут Джон понимает, что ему все равно. Он слишком устал притворяться, скрывать свои мысли и чувства, маскировать любовь под дружбу и делать вид, что так и надо. Мэри в своей пламенной речи уже раскрыла достаточно его грязных секретов, она, как выясняется, неплохой психолог. И Джон мог бы терпеть и дальше все, что она скажет про него, но он не станет терпеть те гадости, что она говорит о Шерлоке. Джон понимает, что стоит у черты, после которой все в жизни изменится. И как ни странно, Джон готов к переменам, ну, как, наверное, любой японец потенциально готов к цунами. Прежде чем заговорить, он наконец-то избавляется от дурацкой тарелки Хью Гранта, поднимается с дивана, чтобы участвовать в разговоре на равных, и делает глубокий вдох, как перед прыжком в холодную воду июльским днем. Мгновение проходит, и вот Джон собран и сосредоточен, смотрит прямо на не замечающую его передвижений Мэри, бьющуюся в словесном экстазе. Джон боится хоть случайно скользнуть взглядом по Шерлоку, он не хочет видеть отвращения на его лице, которое наверняка появится после того, что он собирается сказать, хотя на самом деле все уже сказано и озвучено предельно точно. Нужно только кое-что отредактировать и дополнить.
- Прекрати! – прерывает Джон обличительную речь тихим и яростным приказом, который неожиданно производит нужный эффект – Мэри замолкает. – Возможно, ты права, - произносит Джон после минутной заминки. – В том, что я люблю его. Это правда, люблю, - признать это вслух оказывается легко – носить в себе было гораздо тяжелее. – Я не гей, но до тебя, - Джон смотрит на Мэри с сожалением, - у меня были довольно длительные отношения с мужчиной. Прости. Про самоубийство – не знаю, последние два года я действительно был немного на взводе, - признает Джон, - но на этом твоя правота заканчивается, Мэри. Ты совершенно не знаешь Шерлока. Ты не знаешь, каким он бывает заботливым, добрым, внимательным, какой он увлеченный и невероятный. Да, он бывает и резок, и нетерпим, но лишь потому, что слишком требователен, - Джон ловит кривую усмешку Мэри. – Не смейся, это хорошее качество, ведь он, прежде всего, требователен к себе. Ты в корне не права в своих предположениях по поводу Шерлока. Он, в отличие от нас, никогда не опустится до животной страсти и половых игр, - Джон не может сдержать грустную улыбку. - Однажды он сказал мне, влюбленному в него идиоту, что женат на своей работе, и это правда. Никто и никогда не сделал для жителей Лондона больше, чем Шерлок Холмс. И если в этом мире удается нейтрализовать преступника, заслуга в этом, чаще всего, именно Шерлока, без которого полиция справляется со своими обязанностями из рук вон плохо. Оглянись вокруг, Мэри, - просит Джон, - то, что ты не стала жертвой маньяка или грабителя – результат его труда. Не будь хотя бы неблагодарной, если уж не можешь быть вежливой, - вокруг них воцаряется тишина, которую нарушают лишь щелчки телефонов и громкие судорожные всхлипы Мэри. – Я прекрасно понимаю, что своим признанием закрываю перед собой дверь в тот узкий круг избранных, допущенных к гению, но и промолчать не могу. Ты слишком много сказала, чтобы оставить это без внимания.
Мэри все еще смотрит на него, потрясенная и разозленная, когда Джон набирается смелости и переводит взгляд на Шерлока. Шерлок бледен и взвинчен до предела, он, не отрываясь, смотрит на Джона, и такое изумление читается в его взгляде, что Джон немного теряется – не такой реакции он ждал от него, как минимум чего-то вроде недовольства или скуки, но это же Шерлок, постичь которого простым смертным невозможно.
- Джон, - Шерлок произносит это с какой-то бережной интонацией, словно говорит с больным или ребенком.
- Шерлок, - Джон не знает, что хочет сказать, просто не может долго выносить тишину.