Мальчишка, хромая, бежал сломя голову с друзьями за беглянкой.
— Эй, Вовка, бегите с Димкой с той стороны, вдруг она решит свернуть! — крикнул мальчик друзьям, и двое парнишек отделились, оббегая улочку слева, срезая путь через старенькие усадьбы.
Мирослава бежала так, что казалось, если она сейчас вдруг оступится, то кувыркаться ей по гравийной дороге с десяток метров. Она пробежала между двумя сараями и оказалась у покосившегося дома с высоченным сплошным забором. Здесь был тупик. Подергав ручку чужой калитки, маленькая девчонка запаниковала. Было заперто.
— Что? Далеко убежала, шмакодявка? — задыхаясь, спросил догнавший ее мальчишка. Он часто дышал и опирался ладонями о колени, однако прямо смотрел на свою новую знакомую, чуть над ней посмеиваясь. Остальные его друзья еще не подоспели.
— Ел бы ты поменьше булочек, — ответила девочка, глядя, как пухляш не может отдышаться, хотя и бежали они всего несколько минут. Ее же дыхание уже пришло в норму, и она пыталась судорожно сообразить, как поступить. Не успел парнишка ответить, как из-под забора, где в земле был прорыт подкоп, высунулась морда собаки. Она громко и точно недружелюбно зарычала и протиснула туловище в подкоп, помогая себе задними лапами.
Мальчишка чертыхнулся и сделал пару шагов назад, а Мирослава, завизжав во всю мощь, рванула со всех ног обратно на гравийную дорогу. Теперь уже они вдвоем бежали по улице, поднимая за собой пыль. Сзади послышался лай собак, и дети обернулись. Из-под забора вылезли сразу две сторожевые, быстро взяв след и помчавшись за убегающими.
— Бежим! — спохватился мальчишка и вдруг схватил Мирославу за руку. Они помчались по улице, минуя край деревни и, перепрыгивая глубокую канаву, побежали сквозь пшеничные поля.
Дыхание подводило, силы кончались, а ноги уже путались, когда собаки неслись во весь опор за детьми, раззадоривая своим громким лаем и соседских собак, сидящих на цепи. Те, в свою очередь, за компанию подвывали, вскакивали на будки и опирались лапами о штакетниковые заборы.
Недалеко росли тополя, и Мирослава понадеялась, что там они смогут хотя бы взобраться на деревья, а там, гляди, собаки устанут их сторожить и убегут. Но ее надеждам не суждено было сбыться.
Мальчишка бежал наравне с ней, сильно размахивая пухлыми плечами и длинными руками. Он постоянно оглядывался на собак, пока в какой-то момент не понял, что их разделяет не больше пятнадцати метров. Когда они добежали до тонкой линии высоких тополей, мальчишка чертыхнулся.
Овраг! Как же он мог забыть!
Перед ними в низине расположился тот самый овраг с крапивой, в который он грозился скинуть нахалку. Не сумев вовремя остановиться и размахивая руками, попытался удержать соскальзывающую вниз девчонку, но в итоге не удержал ни ее, ни себя.
Так они и подружились. В ожогах от крапивы, рыдая от боли и смеясь от нелепости ситуации, дети вернулись в деревню уже лучшими друзьями, посчитавшими, что их дружба прошла посвящение ссорой, собаками и крапивой. Словно преодолела огонь, воду и медные трубы.
ᛣᛉ
Яромир, вытерев лицо рукавом, подошел ближе и протянул все еще влажную ладонь Жене, вырвав тем самым Мирославу из воспоминаний.
— Княже, вам поклон! — сварожич театрально склонился перед Полоцким, на что тот недовольно скривился. Ему вообще Тихомиров казался чересчур позитивным. Яромиру позитива сполна хватало и от Вершинина с Третьяковым, поэтому еще один шутник никак не вписывался в его ближайшее окружение.
— Тихомиров, успокойся, — протиснулась к парням Мирослава и повисла у него на шее, обхватив ее одной рукой. Тот легонько стукнул пальцем ее по носу, и она зажмурилась, улыбаясь.
Яромир отвернулся и отошел к загону, где рядом стояла София, не спускавшая глаз с Жени. Он приготовился к тому, что Мирская начнет болтать без умолку, но она молчала, смотря в сторону. Что ж, так-то оно и к лучшему.
— Ну как, приносили требы Велесу? — спросил Женька, когда Никифор пригласил всех на чай.
— Да, разводили высоченный костер, — отозвалась Мирослава, надкусывая свежеиспеченный калач, сидя прям на загоне у пустого стойла.
— Где жгли? — спросил Тихомиров всезнающим тоном, от которого у Яромира свело челюсть.
— Да тут, недалеко, на перекрестке, — махнул рукой Никита, наливший себе чай из самовара.
— Не повезло, мы вот в этом году к погосту ходили, туда требы носили.
— Здесь и погост есть? — спросила изумленная Астра, чуть приоткрыв рот. Тихомиров важно кивнул, а Мирослава в очередной раз удивилась необъятности просторов Подгорья.
На следующий день вся школа пекла пироги с луком, так как наступил четвертый день малых Велесовых святок — «лукавый» Велес. Считалось, что лук помогает от простуды, а также это было напоминанием, что Бог хитер и лукав, и не надо забывать об этом.