— Ох! Наелся! — глаза подростков уже слипались, но пока расходиться никто не думал. — Единственное, есть у нас тут к вам один вопросик.
Он осоловело посмотрел на Мирославу и Яромира, которые также, как и остальные уже хватались за набитые животы.
— Какой еще вопросик? — спросил черноволосый яриловец, облизав губы.
— Что за странные слухи сегодня ходят по Подгорью?
Мирослава с беспокойством посмотрела на друга, сидящего рядом, видя, как явно в нем растет напряжение.
— И что случилось с Софией? — спросила Иванна, а затем подключилась и Астра.
— Вообще-то, еще вчера она больше всех нас хотела устроить тебе вечеринку, а сегодня мы узнали, что Третьяков лежит в медзнахарских палатах еще со вчерашнего вечера, а Мирская не вышла на учебу вообще. Кто-то говорил, что утром все же видел, как заведующий хорса вел ее к знахарям, и выглядела она очень плохо.
— Да и вы тоже не блещете здоровьем… — аккуратно посетовала Иванна. Никита и Астра кивнули на ее слова.
Повисло молчание. Онисим выпятил нижнюю мшистую губу, а Персей как-то нервно защелкал клювом.
— Это все очень сложно… — неохотно заговорил Яромир, который чувствовал себя зверем, загнанным в угол.
— Если и рассказывать друзьям что-то, то рассказывать все с начала без утаек, — каркнул ворон, чьи маленькие черные глазки блестели при свете свечей и бросающего разноцветные блики шара.
Мирослава повернулась к Яромиру, мягко дотронувшись до его предплечья:
— Только тебе решать.
Он внимательно посмотрел на нее исподлобья своими черными глазами. Подняв голову, открыто глянул на всех своих друзей, собравшись с духом.
— Я — проклятый волколак.
Снова повисла тишина. Мирослава нахмурилась, когда Иванна, Астра и Никита как-то странно переглянулись.
— Ну мы это и так знали.
Полоцкий шокировано уставился на улыбающегося друга, который чуть не подпрыгивал на лавке от эмоций.
— Вы знали?!
— Ты за кого нас держишь, княже? — хохотнула Кузнецова, но потом добавила: — Наша ходячая энциклопедия в лице Вершинина давно сделал подобный вывод, но мы решили подождать, когда ты сам нам расскажешь.
— Ты с рождения волколак, Яромир? — спросила Иванна, вытащив мраморную палочку из пучка волос на макушке.
Светлые локоны с красными прядями легкой волной рассыпались по ее плечам и спине, и девочка с явным удовольствием провела по голове пальцами, разминая ее.
— Да, — тихо ответил ей яриловец, но его тут же отвлек Никита.
— Слушай, а каково это? Ну, превращаться?
Онисим, к которому на плечо перелез Персей, сидел молча, только лишь и успевал, что переводить заинтересованные взгляды с одного подростка на другого.
— Послушай, Вершинин, я проклятый волколак, а не перевертыш! И это не так здорово, как тебе думается! — фыркнул Полоцкий, наливая себе чай из самовара только чтобы чем-то себя отвлечь.
— Все равно! Это ведь дар! Понятное дело про полнолуние, но ты ведь можешь научиться контролировать это! — Никита явно не собирался сдаваться. Яромир замер. У него дернулась мышца на израненной серебряной цепью щеке, а Мирослава быстро перекрыла кран в самоваре, когда чай стал переливаться за края чашки.
— Аккуратно!
— Ой… — парень убрал руку с кружкой, отпив горячий чай, переливающийся за бортики. Затем как-то зло посмотрел на своего друга. — Это невозможно научиться контролировать! Мне даже магия перевертышей из-за этого недоступна!
Мирослава, вытиравшая промокшую скатерть, резко к нему повернулась.
— Это правда?
Яромир кивнул, а Никита несогласно замотал головой, как болванчик.
— Нет-нет-нет, ты не прав! У тебя даже больше всех нас есть шанс стать перевертышем! Твое тело уже знакомо с родственной магией! Тем более, твоя оборотническая форма какая?
— Он волк, банальщина, — каркнул Персей, видя, как Полоцкий пытается снова замкнуться в себе.
— Тогда точно! Ты еще и родился под чертогом волка! Возможно, тебе даже удастся контролировать себя в полнолуние!
— Ты не понимаешь, о чем говоришь, Вершинин! — окончательно разозлился черноволосый яриловец, стукнув ладонью по столу. Девочки вздрогнули.
— Я читал об этих феноменах! И они являются родственными, как двоюродные братья! — не сдавался Никита, которого вообще сложно было сбить с намеченной цели.
— Мне все медзнахари твердили и твердят о том, что я обречен!
Два парня смотрели друг на друга в упор.
— А ты сам-то хоть что-нибудь читал дальше первой страницы про волколаков?!