Мирослава, вытаращив глаза, глупо открывала и закрывала рот — то, что сейчас она услышала, никак не укладывалось в голове.
— Ла-адно, — протянула девочка таким тоном, будто разговаривала с человеком, у которого помутился рассудок. — А Ведоград? Это еще что такое?
— Это далекое и тайное место. Под большой горой расположился город, именуемый Ведоградом. Раньше это и правда был город для ведьмагов, но потом, когда образовались и другие ведогорода — это место стало школой, — ответила Серафима Николаевна, отхлебнув из своей кружки чай. — Или опять не веришь?
Девочка пожала плечами. Слово бабушки всегда являлось для нее авторитетом, однако сейчас зерно сомнения и недоверия зародилось в ее сознании.
— Успеешь еще все узнать, — отмахнулась женщина и хотела уже отправлять внучку спать, час был поздний, но быстро передумала. — Хотя, все же кое-что я еще могу тебе показать.
Мирослава удивленно подняла бровь и проследила за взглядом старушки. За печкой, располагавшейся в дальнем углу кухни, стоял лохматый низкорослый человечек, на его лице выделялся нос «картошкой».
— Ох! Господи… — девочка закрыла рот грязной ладонью.
— Кузьма, уважаемый наш, пришло время тебя официально представить, — мягко сказала Серафима, глядя, как домовой нерешительно подходит ближе. — Садись с нами, мы как раз чай пьем.
— Обалдеть! — все же выпалила Мирослава, уставившись на того, кто, оказывается, всегда жил в этом доме.
Женщина налила ему чай в кружку поменьше и придвинула маленькое блюдце со смородиновым вареньем. Кузьма, усевшись на скрипучем деревянном стуле, отхлебнул чаю и громко вздохнул.
— Я уж думал, что так и будеть Мирка-то наша меня не замечать! Я ей то одеяло подотькну под бочок, то форточку открою, когда в спальне девчачьей душно становится, то разбросанные вещи аккуратно в стопочку сложу, а ей хоть бы хны!
Мирослава, наблюдая за непричесанным существом со старческим лицом, глупо хлопала длинными ресницами.
— Да я-то думала, что у меня “крыша едет” от вашей помощи! Двери ходуном ходят, одеяло шевелится, — она резко вдохнула закончившийся в легких воздух, — как в фильмах ужасов! Кузьма хихикнул. Ему это не казалось страшным. С самого рождения Миры, когда она гостила в Славенках у бабушки, он служил ей верной нянькой. Возможно, иногда даже чересчур старался, но всегда верил, что однажды она его увидит.
— Ничегось, привыкнешь, я далекось не самый страшный! — Это я уже поняла, — ухмыльнулась в ответ Мира и с накатившим воодушевлением оперлась руками о стол, посмотрев на бабушку.
— Получается, дома у нас живет домовой, а в бане банник и… как их там… анчутки? Та в ответ кивнула.
— Анчуток можно вывести, ничего себе их там развелось!
— А во дворе дворовой хозяйничаеть, мы с ним не всегда ладим, — вставил свое слово Кузьма, облизывая ложку от варенья.
— Очуметь, как оригинально вы зоветесь! — не выдержала девочка, усмехнувшись и пытаясь переварить информацию.
— Отведи-ка ты эту дамочку в постель, Кузьма Кузьмич, день выдался тяжелым, — устало попросила Серафима Николаевна и тяжело встала со стула, собирая со стола кружки.
— Любаша посуду вымоет, хозяюшка, не беспокойся — отозвался домовой и посмотрел на Мирославу, — жена это моя, Любушка.
Девочка в ответ глупо кивнула, не в силах больше удивляться. Зайдя в свою комнату, она обнаружила постель уже разобранной. На соседней кровати спала крепким сном Катька.
— Я подлил ей в чай успокаивающий отвар, завтра она не будет так переживать, — поведал шествующий следом домовой и, глядя на то, что руки Мирославы были все еще испачканы, прямо из воздуха взял носовой платок и принялся тщательно их очищать. Закончив, он приподнял одеяло и, дождавшись, когда подопечная уляжется, заботливо подоткнул его край под бок.
ᛣᛉ
Июньское жаркое солнце пробиралось своими длинными лучами в комнату, проникая внутрь даже сквозь плотные занавески и отражая на стены отблески солнечных зайчиков от хрустальной советской люстры. Легкий ветер качал тюль в разные стороны, создавая в комнате приятный сквозняк. Мирослава, с трудом открыв глаза, сладко потянулась, наблюдая за игрой света на потолке. Сегодня ей исполнялось тринадцать лет! Резко подскочив на кровати, она глянула на настенные часы с кукушкой. Стрелки показывали всего десять минут одиннадцатого утра.