На случай связи по спутниковому телефону решено было использовать кодировочные таблицы и общаться только с помощью условных фраз. При этом общение необходимо было сделать предельно кратким…
Первый этап прошёл, можно сказать, успешно. Теперь оставалось ждать… Ждать, когда боевики придут в себя и когда местное население поднимется на их защиту. Главное, чтобы данные осведомителя, сообщившего, что боевиков в местном отряде не менее двадцати человек, оправдались. Если их меньше, операция может закончиться ничем. То есть введут в село войска, найдут базу боевиков, расположенную традиционно неподалёку. Найти её будет не так и сложно, поскольку наблюдатели группы Голованова уже приблизительно определили направление поиска. Но база будет уже пуста и, как обязательно бывает, заминирована. Возможно даже дистанционное управление взрывателем, и боевики, наблюдая с стороны, уничтожат собственную базу вместе с пожаловавшими туда федералами.
Ситуация складывалась парадоксальная. Если есть у боевиков большие силы, они потерпят поражение, может быть, даже погибнут. Если малые, то они могут выкрутиться из положения, несмотря на все усилия профессионалов-»волкодавов», желающих боевиков «задавить».
– Товарищ майор, есть связь со штабом… Я доложил о потере БТРа… – сказал механик-водитель, взявший на себя роль радиста. – Спрашивают, какую высылать помощь?
– С каким штабом? – не понял майор Голованов и потому спросил сердито, с откровенным недовольством.
Вот ещё одна непредвиденная ситуация – ненужная помощь со стороны, которая может сорвать всю операцию.
– С нашим… Со штабом полка…
– А мне эта связь зачем? Спроси, могут ли они соединить тебя с разведуправлением РОШа? Пусть там спросят и им объяснят… Сами пусть сюда соваться не думают…
Бутырский разговаривал со своим штабом, часто перекладываю трубку рации от уха к уху. Должно быть, старая станция работала не слишком хорошо. Тем не менее работала, и уже это было хорошо. Такое дополнение к обговорённым средствам связи лишним быть не могло.
– «Голован», я – «Чеснок»… – от ворот доложил старший лейтенант Луковкин. – Люди на улицы выходят. Женщины с детьми. Мужчин нет… Только несколько стариков. Пока стоят около своих домов. Осматриваются… Скоро, похоже, начнут кучковаться…
– Продолжай наблюдение… – ответил Голованов. – «Каблук»… Что там у тебя?
Старший лейтенант Сапожников ответил сразу:
– Тишина… Я, понимаешь, за соседние заборы заглядывал. Там тоже тишина…
– Продолжай наблюдение. «Трёшкин»…
– Я, командир…
– Спустись со своими, посмотри вместе с «Чесноком», чем можно ворота перекрыть…
– Может, их на место поставить?
– У тебя сварщика нет, и трансформатор ты дома забыл… Сделай какую-нибудь баррикаду… Этого хватит…
Баррикада была уже готова, когда старший лейтенант Луковкин снова доложил:
– «Голован», народ собрался… Минут через несколько, думаю, в нашу сторону двинут… Старики вышли со старыми шашками… Размахивают ими и на месте топчутся…
– Это народные танцы… Разжигают в себе боевой дух… Серёжа, как только подойдут, дай над головами очередь… Вплотную над головами, в опасной близости… Можно так, чтобы очередью в каком-нибудь доме напротив окно выбить… Смотри только, чтобы за окном никого не было… Это и страх, и озлобленность добавит… Потом сам зигзагами и спотыкаясь беги в сторону дома… Так беги, чтобы они тебя видели, чтобы видели твой испуг, и смеялись тебе в спину… Побудь минутку народным артистом… «Трёшкин», тёзку оставь у ворот, сам – в дом, к пулемёту пулемётчика, к гнезду снайпера… И связь поддерживай…
– Понял, командир…
– Поняли, командир…
Сценарий, расписанный майором Головановым совместно со своими бойцами, начал выполняться почти точно… В сценарии даже сабли в руках стариков предусматривались… Здесь шашки оказались, но это дела не меняло… В данном случае это не оружие, а только средства психологического воздействия на окружающих…
– Товарищ майор, – подал голос рядовой Бутырский. – РОШ запрашивает о ситуации…
– Кто запрашивает?
– Генерал-майор Судиславлев…
– Скажи, будет что сообщить, сообщу… Пока всё идёт по сценарию… Пусть держатся на связи, с волны не сходят…
Лишний раз посылать в эфир сообщение – лишняя возможность для кого-то прослушать разговор и понять, что происходит. Это правило Голованов хорошо знал и предпочитал всегда его придерживаться.
– У меня, товарищ майор, аккумулятор сядет. Аккумулятор дохлый…
Солдат показался непонятливым и даже надоедливым в такой ответственный момент.
– А тебе-то зачем держаться?… Ты отключайся… Они пусть держатся…
Голованов ответил резко, но без крика. Чтобы не отбить у парня охоту выполнять несвойственные ему функции. Это генерал виноват, что слишком любопытен. План предусматривает связь кодированными фразами, переданными через спутниковый телефон. Пусть и ждёт, и не лезет при первой возможности. Главный в этой операции не тот, кто за её успех ответственность несёт, как обычно любому начальству кажется. Главный всё равно – только исполнитель основных мероприятий. А исполнитель – майор Голованов.
– Понял, товарищ майор…
Толпа слишком долго настраивалась на активные действия. Дагестан пока не Чечня, где такие действия были многократно апробированы и отработаны, и опыт передавался из уст в уста. Здесь опыта ещё явно не хватает, хотя инцидент был здесь же, в селе… Но тогда угроза существовала для всех, и все понимали, что при миномётном обстреле, который предпринял «Витязь», могли пострадать все, и два крайних дома, до сих пор полностью не восстановленные тому подтверждение. Жители за свои дома боялись. Сейчас они ещё не знали, что будет дальше. Кто-то, видимо, подталкивал их к активным действиям, но все помнили, чем подобная активность закончилась в прошлый раз. Может быть, уже ждали, что вот-вот на дороге появится войсковая колонна, и опять миномёты разрушат пару домов, а потом федералы начнут по домам беспредел творить. Беспределом местные жители считают любой обыск, любое изъятие оружия. И никак не желают понять, что боевой автомат, приобретённый на базаре, не может быть охотничьим ружьём, на которое тоже, кстати, разрешение следует иметь…
– «Чеснок», что там у тебя?
– Толкаются… Сначала мимо ворот один старик прошёл… Или горбатый или годами согбенный, на клюку опирался… Туда и сюда… Я ему автоматом погрозил, он мне – клюкой… Расстались мирно. Потом две женщины прогулялись. Тоже туда и сюда. Скоро начнут снова. Вижу, группа собирается человек в десять… Там есть, кому друг друга растравить… Два старика и женщины с детьми…
– А где же у них, понимаешь, все мужчины? – спросил со своего дальнего поста старший лейтенант Сапожников. – Всех моль съела?
– «Каблук», как всегда, только о бабах и думает… – заметил сверху капитан Трегубенков.
– Я на чердак отправляюсь… – объявил Голованов.
– «Голован», – предложил старший лейтенант Бахвалов. – Я сменю, если не возражаешь, «Чеснока». Как только понадобится, могу дать провокационную очередь…
– Ты где? – спросил майор.
– На втором этаже. В окно смотрю… Один старик шашкой машет в ярости… Будет ближе, я ему шашку пулей переломлю… Он совсем очертенеет…
– Давай, «Славич», действуй… «Чеснок», слышишь?
– Понял, не возражаю…
Не использовать уникальные стрелковые способности старшего лейтенанта Бахвалова – просто грех. Никто не поверит, что он специально в клинок стрелял. Толпа подумает, что он стрелял в старика. Этим можно сразу двух зайцев убить. Во-первых, толпа разъярится… Во-вторых, толпа будет думать, что федералы на всё способны и могут стрелять по женщинам и детям. Это заставит их позвать не только своих мужчин, но и боевиков. То есть сделать то, что сделать было необходимо.