— Настя, — ответила она. — Пока достаточно имени.
— Я в затруднении, — признался он. — Если тебе верить, кинжал уникальный и не имеет цены. С другой стороны, им даже нельзя похвастаться, не то что нести на экспертизу. Я не хочу его выпускать из рук, но платить при таких условиях большие деньги… Скажи, он у тебя один?
— Есть еще, — ответила Настя. — Что вы придумали?
— Если отдашь мне второй, я его смогу очень выгодно продать и компенсировать свои потери от этой покупки. Тогда я тебе сейчас заплачу миллион в рублях, а после продажи второго получишь гораздо больше. Только придется подождать, потому что я его буду продавать не в России. Если хочешь получить в валюте или на карточку, то смогу только завтра. Сегодня уже слишком поздно.
— Меня устроят и рубли, — заверила она. — Держите второй кинжал. На нем гораздо больше камней, но они мельче. Скажите, у вас здесь нет видеокамер?
— Ни в доме, ни в квартире видеокамер нет, — ответил он и не соврал. — Подожди, я схожу за деньгами.
Отсутствовал Илья Борисович минут пять и принес две толстые пачки пятитысячных банкнот.
— Возьми, — сказал он Насте, отдавая деньги. — Держу специально для таких продавцов, которые предпочитают наличные. Проводить до машины, чтобы не ограбили?
— Пусть только попробуют ограбить мага, — засмеялась девочка, — я еще и у них заберу все, что будет в карманах! Все, я побежала!
— Подожди, торопыга, — остановил он ее. — Как я с твоей конспирацией на тебя выйду? Деньги–то нужно как–то отдавать, да и дружба без общения умирает.
— Не хочу я давать номера наших телефонов, — задумалась она. — Не из недоверия к вам…
— Боишься, что я куда–нибудь влезу и попаду под колпак? — спросил Митрофанов. — Телефон нетрудно отследить по звонкам, но мы это обойдем. Подожди минуту.
Он опять вышел и принес Насте мобильный телефон.
— Держи аппарат, он записан на одного моего знакомого. Тебя по этому телефону тоже можно зацепить, но только когда он работает. Звонить будешь сама и не из своей квартиры. Если у меня будут неприятности, сразу же сообщу. Но, вообще–то, ты опасаешься зря. Я стараюсь не нарушать законы, а если в этом появляется необходимость, нарушаю очень осторожно.
Через пять минут Настя уже сидела в машине.
— Сегодня у меня на голове прибавилось седых волос, — сказал отец, заводя двигатель. — Сколько хоть наторговала, авантюристка?
— Миллион рублей, — ответила девочка, заставив отца удивленно приподнять брови. — Не удивляйся, знает он, откуда кинжал. Я все немного переиграла. Не хмурься, сначала выслушай. Я его заинтересовала, как человек.
— Понятно, что не как женщина, — сказал отец. — И что он тебе предложил?
— Дружбу он мне предложил. Что опять хмуришься? Я ведь сейчас неплохо вижу, если в человеке есть гниль. Так вот, в нем я ее не заметила. Не ангел, конечно, но попробуй найти у нас ангела среди промышленников или банкиров! Все чистенькие, пока не начнешь копать! Да и кто в России не нарушал законы? Я их, знаешь, сколько нарушу?
— Давай ближе к теме.
— Можно и ближе, — согласилась дочь. — Я подкрепила его заинтересованность магией. Теперь он меня не выдаст, даже если его будут резать на куски. И свой кинжал он никому не отдаст.
— Выложил миллион рублей за то, чтобы в гордом одиночестве смотреть на твой кинжал? — с сомнением сказал отец. — Или ты из него эти деньги выдавила магией? И зачем тебе затея с дружбой, если могла заставить все забыть?
— За кого ты меня принимаешь? — обиделась Настя. — Я ему насчет цены ничего не говорила, сам назвал! А дружба…
Она рассказала отцу о продаже второго кинжала и отданном ей мобильном телефоне.
— Имеет смысл, — признал он. — Только звони подальше от квартиры и не забывай выключать. Ладно, посмотрим, что из всего этого выйдет.
— У него много знакомств, — сказала девочка, — и это очень осторожный человек. Я думаю, что в будущем можно попробовать прокрутить через него часть золота. Не нравится мне ваша затея с кладом.
— Она объясняет, откуда у нас деньги, — сказал отец. — Мы уже приехали, так что можешь выходить.
Разговор продолжили в квартире после того, как Настя отдала родителям деньги.
— Может, мне пока не связываться с Самойловым? — сказал отец. — Меня он не выдаст, а кинжал на экспертизу пошлет. Что о нем сказал твой Митрофанов?
— Его удивило лезвие, — ответила девочка. — В микроскоп не увидел никакой структуры, а потом обломался с твердомером. Он у него здоровый, как станок, но все равно не хватило мощности. Сказал, что на металле не осталось даже следа. И кислота на него не подействовала.