Набранная на берегу добыча быстро заполнила ледники в трюмах, заранее приготовленные клетки и банки с водой. Насекомые и бабочки тут же высушивались студентами, чтобы занять свое место в специальных коробках распятыми на иголках. Семена сортировали и раскладывали в загруженные в Петербурге холщовые мешочки и коробочки, саженцы сразу высаживали в местную почву. После этих стоянок дальнейший поход превратился в какую-то смесь детского дома и зоопарка, ибо биологи ухаживали за своими растениями и животными, рыбками и птицами, словно за родными детьми. В буквальном смысле круглые сутки, оставляя каждую ночь дежурного студента, чтобы проверять состояние живых трофеев.
Едва прибыв в Аден, ученые засыпали адмирала просьбами о скорейшей доставке к Суэцкому перешейку собранной коллекции. Тот сообщил по радио их просьбы командованию и ждал ответа, а неутомимые биологи дружно отправились в городские окраины в поисках новой добычи. Только самые важные персоны – профессора – предпочли изучать имеющуюся добычу, нежели глотать придорожную пыль. Они-то и отвлекли Хесселя от утреннего моциона на мостике под парусиновым тентом.
Стоянка в порту не прошла спокойно: буквально на третий день русской оккупации пронырливые местные моряки активно включились в эвакуацию мусульманского духовенства и беглого турецкого чиновничества. Цены на проезд в кораблях взлетели до небес, наиболее шустрые капитаны шебек успели отплыть с первыми беженцами в сторону Африки. Небольшой городок Аден едва насчитывал полтора десятка тысяч жителей, но поднятая муллами паника выглядела так, словно уезжать собираются вдвое больше жителей. Не добавляла спокойствия и организованная погрузка конфискованных у турецких купцов и властей ценностей на русские корабли. Ибо объем захваченных восточных товаров превзошел все ожидания. Склады ломились от обилия шелковых тканей и восточных пряностей, от изделий индийских и китайских мастеров, накопленных за последние годы.
К тому времени когда последний желающий уехать с оккупированных русами земель покинул Аден, трофеи были погружены на транспортные корабли и восемь зафрахтованных местных шебек. Связавшись по радио с начальством, адмирал Хессель отправил часть эскадры на север Красного моря. Сухопутные войска успешно выполнили свою задачу и ждали дозаправки в порту Джидды. Мекка и Медина перешли в руки русов, со свойственной им энергией занявшихся строительством железных дорог на захваченных землях. Адмирал знал, что планируется выстроить всего два железнодорожных пути. Первый и самый главный – отрезок чугунки от побережья Средиземного моря до портов Суэца и Акабы на берегу Красного моря. Дорогу длиной двести верст планировали выстроить за полгода: при отсутствии водных переправ строительство не предвещало проблем.
Второй участок чугунки был еще короче, от порта Джидды до священной Мекки, исключительно для удобства паломников. Поскольку в Мекке и Медине, в отличие от остальных городков и селений захваченного полуострова, мусульманское духовенство осталось нетронутым, там довольно бескровно сменили турецкую администрацию на русских чиновников, вывели стражу, заменив ее тыловыми частями русской армии, и все. Более того, нанятые глашатаи ежедневно разъясняли народу, что паломничество в святые места будет только развиваться, а медресе в Медине продолжат обучать молодежь заветам пророка. В остальных селениях муллы и прочие служители ислама изгонялись беспрекословно, а освободившиеся мечети занимали молодые русские миссионеры, которые сразу начинали активную перестройку зданий в традициях православной церкви. Оставшиеся без духовных пастырей местные жители молчали, неодобрительно покачивая головами. Но к началу сбора налогов многие из них предпочтут креститься и богатеть, нежели молиться дома и отдавать последние гроши.
Хессель с удовольствием снялся с якорей и повел грузовую половину эскадры на север, к порту Джидды. Боевые корабли и катероносцы начали смещаться к северо-востоку: именно к восточной оконечности Аравийского полуострова было нацелено острие атаки всей аравийской операции русов. Туда, в сторону порта Маскат и к Оманскому заливу, отправлялись две трети десантников и все сухопутные войска после дозаправки и пополнения боеприпасов. Петро решил подобным передвижением пехотных подразделений через пустыню решить сразу несколько вопросов. Первый: откорректировать имеющиеся карты и провести беглую геологическую разведку захваченного полуострова. Для чего все подразделения получили приказ о сборе образцов грунта и камней с привязкой к местности.