А. вернулся за руль. Краем глаза он взглянул на меня, а я на него, и мы поехали дальше.
Светофоры магазины люди мелькали за окном, я пыталась понять, что задумал А.
И вот мы заехали во двор многоэтажного дома. Я здесь никогда раньше не бывала. Пожилой мужчина вышел из машины первым и направился в сторону одного из подъездов, у которого ожидал видимо нас уже знакомый мне брат А.
– Что все это значит? – спросила я у А. – ты решил познакомить меня со своей семьей?
Внутри меня закралась приятная надежда именно на это. Это ведь в какой-то степени будет шаг навстречу и тогда возможно я и не потребую больше объяснений.
– Пошли, – позвал меня с собой А.
Мы оставили машину на паркинге и зашагали к отцу А. и брату.
– Привет! – поздоровался со мной брат А.
– Привет! – помахала я ему в ответ.
– Ну что, идем, – скомандовал А.
Мы все вчетвером зашли в подъезд, далее лифт. А. нажал на кнопку седьмого этажа.
Выйдя из лифта, мы свернули направо. А. остановился перед одной из квартир, взялся за ручку и, немного погодя, открыл дверь.
Мы все тем же составом зашли в просторную прихожую.
– Проходите в зал, – пригласил А. и указал туда куда нам следовало пройти.
Отец А., его брат и я прошли в комнату, современно и стильно оборудованную, мы с братом А. расположились на диване, а отец сел на кресло у окна. Сам А. начал нервничая ходить взад и вперед по комнате.
– Всем привет, – в комнату вошла молодая женщина, лет тридцати.
На ней были надеты домашние атласные серые брюки и белый топ. Она была хороша собой, ее ухоженные светлые волосы ниспадали объемными локонами по ее плечам. По ее лицу читалось недоумение. И ее голос я узнала – это был голос, который ответил мне той ночью, когда я позвонила А. В нем, как и тогда присутствовала нотка надменности.
Все молчали. И видимо один А. знал зачем мы все здесь собрались.
– Садись, – указал девушке на свободное место на диване А.
– Что происходит? – спросила она. Но ее вопрос остался без ответа.
А. смотрел на меня не сводя глаз. Он нервничал. Он волновался и пытался собраться с духом и что-то видимо объявить. Но вместо объявления из его рта полился просто сплошной монолог, которого уж точно не ожидала я.
– Я не оратор и мне сложно говорить о личном, и я не собираюсь постоянно сопровождать свои действия словами. Если я что-то делаю, значит так надо, если не делаю, значит тоже так надо. И я не понимаю к чему что-то пояснять и объяснять, – начал он видимо для меня, – но, сегодня, я постараюсь сделать исключение. Для тебя. Раз тебе так важны слова и так не важны действия.
– Я не…, – попыталась возразить я.
– Помолчи.
– Кто она такая? – не выдержала видимо подружка А.
А. жестом дал ей понять, что не намерен разговаривать с ней.
– Так вот. Когда-то давно, лет так шесть назад в одночасье, когда наша с отцом компания полетела под откос и мы потеряли почти все, что у нас было. Кстати это мой отец. Познакомься, – обратился ко мне А. – Та, которую я считал единственной, которая говорила, что хочет от меня детей, просто взяла и исчезла со словами «Извини». Словно и не было ничего. Это кстати она, – указал рукой А. на молодую женщину. – Доверие мое к людям пошатнулось. Я долго не мог прийти в себя. Не мог найти в себе силы встать и идти дальше.
Отец был уже не молод и надо было полагать, что я теперь был в ответе за него, как когда-то раньше он был в ответе за меня. И я поднялся с колен. Нашел стимул искать пути решения наших проблем. Устроился на работу в крупную компанию. Проявил себя и стал тем, кем сейчас я являюсь.
Ну и вот в один прекрасный день. Это была суббота вроде. Мартовская чертовски непривлекательная погода. В этот день я был на работе. Дома меня никто не ждал, и я решил разгрести немного навалившиеся текущие дела. И вот на телефон пришла SMS. Номер не определён. Сейчас я даже прочту ее дословно, – А. достал из кармана брюк телефон, и зачитал, – «Привет! Я очень сожалею о нас! Может поужинаем вместе сегодня!».
Затруднений с идентификацией человека, который отправил мне это сообщение у меня не возникло, как и с тем, что ответить на данное послание.
И это спустя пять лет.
Настроение мое ухудшилось. Воспоминания нахлынули. Нахлынула та обида, которую я испытал, услышав ее «Извини». Ведь получается я по сути был лишь человеком, у которого водились хорошие деньги и у которого была возможность ее содержать. Противно мне стало до такой степени, что усидеть на месте было сложно, хотелось снести все, что в данный момент находилось на рабочем столе и порвать в клочья все документы, навалившиеся на меня за прошедшую неделю. Я сдержал временный порыв злости. Встал. Накинул куртку и пошел обедать в ресторан неподалеку от офиса, захватив зонт, так как погода и в правду была паршивая.