— НЕОБХОДИМО ПОЙТИ НА РИСК.
— Даже сейчас его мозг старается помешать мне/нам контролировать его.
— ДЕРЖИТЕ ЕГО КРЕПКО!
Мозг Ри отчаянно стремился сохранить контроль над мозгом Мэллори.
Какое-то мгновение он не существовал, затем вдруг появился. Мэллори, — подумал он. — Этот символ представляет я/мы…
Чужеродная мысль стала исчезать. Он поймал ее, удержал символ. Мэллори. Он вспомнил форму своего тела, ощущение черепа, в который был заключен его мозг, восприятие света, звука, цвета — но здесь не было ни звука, ни света. Только замкнутая темнота, непроницаемая, вечная, неизменная…
Где он?
Он вспомнил белую комнату, хриплый голос Косло, стальной стул…
И мощный рев волн, бросавшихся на него…
И тянувшиеся к нему когти гигантского кота…
И жар бесновавшихся языков пламени, облизывавших тело…
Но теперь не было никакой боли, никакого неудобства — никаких ощущений вообще. Значит, это смерть: Сразу же он отбросил эту мысль, как абсурдную.
— Я мыслю — значит, я существую. Я пленник. Где?
Его чувства зашевелились, обследуя пустоту. Он выбрался наружу — и услышал звуки голосов — умолявших, требовавших. Они становились все громче, эхом отдаваясь в беспредельном пространстве.
— … Говори, черт возьми! Кто твои главные сообщники? На какую поддержку Вооруженных Сил ты рассчитываешь? Кто из генералов за тебя? Вооружение…? Организация…? Место первых атак?
Посыпавшиеся, как снег, помехи затмили слова, заполнили Вселенную, ослабели. На какое-то мгновение Мэллори почувствовал ремни, врезающиеся в онемевшие мышцы рук, ощутил боль, причиняемую зажимами, впившимися в голову.
… Почувствовал, что плывет, невесомый, в море вспыхивающих и гаснущих энергий. Голова его пошла кругом, он отчаянно старался сохранить равновесие в окружавшем его хаосе. В кружащейся тьме он обнаружил матрицу одного направления, неуловимого, но служащего ориентиром на фоне менявшихся энергетических потоков. Он добрался до нее, схватил…
— Полная разрядка! — объявили Рецепторы всем шести тысячам девятистам тридцати четырем блокам памяти мозга Ри и замерли в шоке. — Захваченный разум цепляется за контакты: мы не можем освободиться!
Пульсируя от невероятного потрясения, вызванного внезапным нападением пленника, чужеродный мозг отдыхал в течение доли секунды, необходимой для восстановления равновесия между сегментами.
— Энергия врага, хотя и является беспрецедентно высокой, недостаточна для того, чтобы нарушить целостность моей/нашей сущности, — с напряжением констатировали Анализаторы. — Но я/мы должны немедленно отступить!
— НЕТ! Я/МЫ НЕ ИМЕЕМ ДОСТАТОЧНО ДАННЫХ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОПРАВДАТЬ ОТМЕНУ ФАЗЫ ОДИН, — не согласился Эгон. МЫ ИМЕЕМ ДЕЛО С РАЗУМОМ, РУКОВОДИМЫМ ПРОТИВОРЕЧИВЫМИ ИМПУЛЬСАМИ БОЛЬШОЙ ЭНЕРГИИ. ЭТО ИМЕЕТ ПЕРВОСТЕПЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ. В ЭТОМ КЛЮЧ К ЕГО ПОРАЖЕНИЮ. Я/МЫ ДОЛЖНЫ РАЗРАБОТАТЬ КОМПЛЕКС СТИМУЛИРУЮЩИХ ВОЗДЕЙСТВИЙ, КОТОРЫЕ СВЕДУТ ОБА ИМПУЛЬСА В СМЕРТЕЛЬНОМ ПРОТИВОДЕЙСТВИИ.
Проходили бесценные микросекунды. Сложный мозг спешно зондировал мозг Мэллори в поисках символов, из которых можно было бы создать необходимую форму проверки поведения.
— Готово, — объявили Перцепторы. — Но необходимо указать на то, что ни один разум не может долю оставаться неповрежденным при прямом столкновении этих антагонистических императивов. Должны ли я/мы доводить стимулирование до состояния, из которого нельзя будет выйти?
— ПОДТВЕРЖДАЮ. — Эгон произнес это тоном, не допускавшим возражений. — ПРОВЕРЯТЬ ДО РАЗРУШЕНИЯ.
— Иллюзия, — сказал Мэллори себе. — Меня забросали иллюзиями…
Он почувствовал приближение нового мощного волнового фронта, обрушившегося на него подобно тихоокеанскому валу. Он цепко ухватился за свой слабый ориентир. Но сокрушительный удар отшвырнул его в вертевшуюся тьму. Издалека на него смотрел Инквизитор в маске.
— Боль не смогла стать нашей помощницей, — произнес глухой голос. — Угроза смерти не действует на вас. Но все же есть способ…
Занавес сдвинулся в сторону, за ним стояла Моника, высокая, стройная, трепещуще живая, красивая, как олень. А рядом с ней — ребенок.
— Нет! — закричал он и бросился вперед, но цепи удержали его. Он наблюдал, беспомощный, как грубые руки схватили женщину, стали привычно, небрежно двигаться по ее телу. Другие руки схватили ребенка. Он увидел ужас на детском личике, страх в глазах…