— А я смотрю на это по-другому, — сказал Бруно Преллер, не отрываясь от чистки.
Йохен Никель понял его слова по-своему:
— Ну да, если, конечно, ты за это что-то имеешь. Что дает тебе Кернер?
— Не болтай ерунды, — промолвил Бруно Преллер. — Ты хочешь за каждое одолжение что-то иметь? Кроме того…
Но Йохен Никель не дал ему договорить. Он поднял ствол и приклад автомата над головою, стал в позу:
— Кто возьмет мой автомат? У меня дома есть губная гармоника, и сам я скотина.
Смешки, вспыхнувшие в комнате, погасли, как только в дверях появился. Бретшнейдер. Унтер-офицер тщательно проверил работу закончивших чистку оружия солдат. Разговор сейчас велся лишь шепотом.
Шорнбергер с любопытством посмотрел на Юнгмана, который собирал автомат:
— У тебя неприятности?
Андреас пожал плечами. Ему не хотелось рассказывать здесь. Кошенц тоже заметил, что у старшего по комнате что-то не в порядке.
— Жениться до окончания военной службы — глупость, — пробормотал богатырь. — Лучше жить незамужней с двойняшками, как говорит моя сестра.
— Весь этот цирк — сплошная глупость, — прошептал Эгон Шорнбергер и покосился на Бретшнейдера.
Йохен Никель посмотрел туда же.
— Можешь смело говорить громко, — произнес он, не спуская, однако, взгляда с унтер-офицера.
Командир отделения подошел ближе.
— О чем речь? — спросил он и начал осматривать оружие.
За его спиной Михаэль Кошенц покачал головой и с упреком посмотрел на старшего по комнате. Он предчувствовал, что произойдет, и хотел избежать этого.
— Пить хочется, товарищ унтер-офицер, — быстро ответил он. — Уж очень здесь сухой воздух.
Бретшнейдер взял автомат, проверил, насколько он хорошо вычищен, и удовлетворенно кивнул. Он не заметил, как Шорнбергер подмигнул богатырю.
— Разрешите вопрос, товарищ унтер-офицер? — обратился к командиру отделения абитуриент, быстро входя в роль любознательного и прилежного ученика.
Карл Хейнц Бретшнейдер тотчас же почувствовал зуд под подбородком. Это сигнализировало о критической ситуации и приводило его духовную и физическую систему в состояние боевой готовности.
— Ну? — спросил он, внутренне напрягаясь.
Это уже был не первый случай, когда Шорнбергер с невинной миной пытался положить своего командира отделения на обе лопатки. Бретшнейдер вспомнил о неизвестных ему латинских пословицах, которые абитуриент вставлял в свои ответы во время занятий при каждом удобном случае.
У унтер-офицера был опыт работы с молодыми выскочками. Он умел, причем весьма тактично, опустить любой высоко задранный нос до нужного уровня. Однако сейчас он почувствовал, что предстоит поломать голову в большей мере, чем когда-либо.
— Речь идет о возвратно-боевой пружине, — пояснил Шорнбергер самым невинным образом. — Встает вопрос о силе пружины.
«Что ты там еще выдумал? — молнией пронеслось в голове Бретшнейдера. — Бой можно считать наполовину выигранным, если я не допущу развертывания сил противника и затем отвечу контрударом».
— Дайте-ка мне ствол, — произнес он, показывая на почти собранный автомат Шорнбергера.
Чтобы выполнить его просьбу, автомат вновь нужно было разобрать, и Бретшнейдер был убежден, что за это время он что-нибудь придумает. Во всяком случае, Шорнбергеру не удастся поставить командира отделения в неловкое положение.
Шорнбергер спокойно, точно по наставлению разобрал автомат. Ни секунды промедления, растерянности, поисков, каждое движение рассчитано.
— Вы, конечно, знаете формулу, по которой определяется сила пружины? — наносит он следующий удар и уже не может сдержать усмешки: попотеет товарищ унтер-офицер! — Мне тоже хотелось бы ее знать.
— Что? — спросил Бретшнейдер. Остальные бросили тряпки и ершики и уставились на Шорнбергера и унтер-офицера.
— Сила пружины! — Абитуриент преданно смотрит на командира отделения. — Товарищ унтер-офицер, несомненно, знает все эти вопросы досконально. Я всегда говорю моим товарищам: вопросы, относящиеся к его профессии, он знает всесторонне. А может быть, этой формулы вы все же не знаете?
Шорнбергер передает ствол. Бретшнейдер направляет его на свет и повертывает вокруг оси. Становится так тихо, что он слышит даже дыхание придвинувшихся солдат.
— Сейчас не время для решения этой задачи, товарищ солдат. Здесь идет чистка оружия. — Унтер-офицер вернул ствол Шорнбергеру. — А ствол автомата не нефтепровод. Протрите его еще раз.