- Мистер Поттер, вы знаете, как вас зовут? - уже не надеясь на ответ, задала она вопрос обреченным голосом.
- Гарри Поттер, - удивил ее гриффиндорец, но тут же разбил все ее надежды. - Они меня называли Гарри, - юноша указал на трех парней, которых она забыла выставить из больничного крыла. - А вы называете меня Поттер. Значит, это моя фамилия, наверное.
С минуту мадам Помфри смотрела на Гарри, затем кинулась в свои комнаты.
- Профессор Дамблдор! - закричала она, сунув голову в камин, предварительно бросив туда щепотку летучего порошка.
- Поппи?! Что случилось? - отозвался Дамблдор, который сейчас был несколько занят, читая какой-то документ.
- Пожалуйста, спуститесь ко мне в больничное крыло. У меня здесь Гарри Поттер. И я не понимаю, что с ним, - женщина была слишком сильно возбуждена.
- Успокойся, Поппи, - Дамблдор улыбнулся, пытаясь таким образом повлиять на колдомедика. - Скажи, что случилось?
- Он ничего не помнит, - выпалила мадам Помфри. Глаза Дамблдора сверкнули и погасли. Он встал из-за стола.
- Я сейчас буду, - отрезал он. Колдомедик облегченно вздохнула. «Теперь все будет хорошо. Альбус во всем разберется», - успокаивала она себя.
Дамблдор появился в больничном крыле через десять минут в сопровождение недовольного зельевара. Снейп был вне себя. Каждый раз, когда с этим несносным мальчишкой что-нибудь случалось, ему приходилось вытаскивать его из проблем. Поттера он ненавидел всеми фибрами своей души. Он готов был разорвать парня голыми руками, только бы тот исчез из его жизни.
Когда они вошли, Гарри все также сидел на кровати, а напротив него расположились мадам Помфри и трое гриффиндорцев, все они молчали и смотрели друг на друга.
- Поппи, расскажи, что случилось, - потребовал Дамблдор, пристально смотря на женщину. Мадам Помфри встала, но затем обратно опустилась на кровать.
- Они могут рассказать лучше, - кивнула она на ребят.
- Мистер Лонгботтом, мистер Томас и мистер Финиган, - директор окинул взглядом трех гриффиндорцев. - Итак, что же такое сегодня случилось?
Те, перебивая друг друга, поведали Дамблдору и Снейпу события сегодняшнего утра.
Снейп взглянул на сидящего растрепанного Гарри Поттера и осторожно вошел в его мозг. Он двигался словно в пустоте, скрытой легкой сероватой дымкой. Он попытался ее рассеять, но ничего не выходило. Гарри недоуменно смотрел на зельевара. В его глазах не было и признаков узнавания.
- Извините, вам плохо? - задал он вопрос прямо Снейпу. Трое гриффиндорцев чуть не подавились слюной. Зельевар внутренне постарался взять себя в руки, поскольку еще секунда, и он бы просто придушил этого гаденыша, смеющего над ним издеваться.
- Гарри, почему ты решил, что профессору Снейпу плохо? - поинтересовался директора, сверкая на него глазами из-за очков-половинок.
- Он так морщит лоб, словно у него болит голова или он не может решить какую-то задачу, - бесхитростно поведал юноша, искренне глядя на Дамблдора. Никто не знал, как реагировать на такие речи Гарри.
- Поттер, - не выдержал Снейп. - Вы как были бескультурным маленьким зас...
- Северус! - мягко, но в то же время угрожающе прервал его Дамблдор, и тут же обратился к Гарри, который недоуменно смотрел на зельевара. - Мальчик мой, что ты помнишь, расскажи нам.
Гарри вздохнул и наморщил лоб, как бы собираясь с мыслями. «Знали бы вы, что я думаю», - мелькнула у него в голове мрачная мысль. И в эту секунду он почувствовал очередное проникновение в мозг. «Спасибо, Ремус! Твой подарок пришелся как нельзя кстати!» - подумал Гарри, вспоминая небольшой кулон, который сейчас был спрятан на его груди. Этот кулон был зачарован таким образом, чтобы дать ему знать, когда к нему лезут в голову, даже если это делают незаметно. К сожалению, зелье Равеллиус хоть и помогало скрыть свой разум, не давало возможности знать, что к тебе применили легелименцию, так что подарок Ремуса оказался очень кстати.
- Ну, я проснулся в незнакомой комнате оттого, что услышал, как рядом говорят, увидел их, - Гарри указал на трех гриффиндорцев.
- А вы, почему не на уроках? Минус пятьдесят баллов за прогул, - тут же воспользовался ситуацией Снейп.
«Урод», - про себя подумал Гарри. - «Хорошо, что зелье скрывает мои истинные эмоции, и узнать о подмене чувств не представляется возможным».
Он наблюдал за зельеваром, на лице которого была мрачная удовлетворенность.