— Я вам не помешала? — обратилась она сразу к обоим. — Вы еще ничего не надумали?
— Ты о смысле жизни? — ехидно спросил Лор. — Если о нем, то у меня для размышлений было слишком мало времени.
— Я хочу знать, что делать дальше, — не обращая внимание на слова паладина, сказала Настя. — Через два дня я буду вся из себя благородная, даже новые трусы обещали пошить. И что дальше? У вас часто графини живут на постоялых дворах?
— Хочешь сказать, что нужно покупать дом? — спросила Элла. — В столице он должен дорого стоить. И к дому положено иметь слуг, лошадей и карету для выездов. Золота у тебя много, наверное, хватит все это купить и прожить несколько лет…
— Самое глупое занятие — это загадывать свою жизнь на много лет вперед, — перебил ее Лор, — Особенно глупое для женщины. Она может через пару лет выйти замуж, и все проблемы отпадут сами собой. Или богиня вернет ее обратно. Надо подумать над тем, как достойно устроиться, не связывая себя с покупкой дома. Ей еще нужно войти в столичное общество…
Паладин со жрицей затеяли очередной спор, от которого пришлось отвлечься, когда постучали в дверь. Оказывается, Верн о ней позаботился и заказал на утро горячую воду и служанку. Вода прибыла в большой, наполовину наполненной бочке, которую в комнату внесли двое слуг. Мыла Настю молодая служанка. Она рьяно взялась за дело, использовав для мытья какую‑то серую пасту. Полоскания после такого купания не предусматривалось, поэтому девочка выбралась из бочки и дала себя вытереть. На середине этой процедуры служанке стало плохо. Ее глаза округлились, кровь отлила от лица, и женщина упала на пол, ударившись об него затылком.
Глава 6
— Ваше величество, я посмел вас побеспокоить, потому что нахожусь в растерянности! — сказал королю его первый министр граф Варк Зикарт.
— И что же это за дело, которое ввергло вас в растерянность, любезный граф? — с любопытством спросил Габриэл. — Наверное, что‑то не совсем обычное? Садитесь в кресло и излагайте!
Семидесятилетний граф с облегчением опустился в кресло, которое в королевском кабинете поставили специально для него, и сказал находившемуся здесь же секретарю:
— Азам, передайте начальнику столичной стражи, чтобы вошел сюда. Будет лучше, если он сам доложит королю и ответит на все вопросы. У меня во время его доклада их было много!
Король редко занимался государственными делами. Большинство их он переложил на своего первого министра, который некогда был его воспитателем. Поэтому подобные вольности со стороны министра в присутствии короля были в порядке вещей, и секретарь со всех ног бросился выполнять приказ. Едва он исчез, как в открывшуюся дверь кабинета вошел барон Джур Мавад. Прошагав к сидевшему за столом королю, он почтительно поклонился и замер.
— Барон, расскажите его величеству все то, что рассказали мне! — приказал граф. — И рассказывайте со всеми подробностями.
— Три дня назад к нам прибежал хозяин постоялого двора «Императорский», — начал свой рассказ начальник стражи. — За день до этого к нему вселились два странных постояльца…
— И в чем же заключалась их странность, барон? — спросил Габриэл, который до прихода своего первого министра изнывал от скуки и был страшно доволен развлечением.
— Уже вечером к нему зашли двое. Мужчина лет шестидесяти, по виду бывший военный, ничем особенным не отличался от многих других, но с ним была девчонка лет тринадцати или чуть старше, которую хозяин сначала принял за бродяжку. На ней была явно большая для нее мальчишечья одежда, а обуви не было вовсе.
— Действительно попрошайка, — согласился король. — И он их пустил?
— Хозяин наорал на девчонку, за что ее сопровождающий чуть его не зарубил. По его словам, это была знатная дама, с которой в дороге приключились какие‑то неприятности.
— Сказать можно что угодно, — заметил король. — Он как‑то доказал свои слова?
— Он потребовал два лучших номера и отсыпал хозяину кучу золота, — ответил барон. — В тот же вечер на постоялый двор прибыли лучшие мастера, которым заказали обувь и одежду. По заказам никто не торговался, и вчера все они были оплачены.
— Вы меня заинтриговали, барон! — потирая руки, сказал Габриэл. — И кем же оказалась эта парочка? Если к вам примчался сам хозяин, значит, у него были для этого основания.
— На следующий день после вселения к молодой особе отправили горячую воду и служанку, — продолжил свой рассказ начальник стражи. — Обычное, в общем‑то, дело после дороги. Когда служанка мыла девочку, ее удивило то, что на ребенке был золотой пояс, а после мытья она заметила на ее шее алмазный амулет богини и хлопнулась в обморок. Девочка вытерлась сама, а служанку из номера унесли. Естественно, что она обо всем рассказала хозяину. Он записывает имена постояльцев, но только тех, кто производит расчет. До этого случая девочка его не интересовала, после он лично сходил к ней и потребовал назваться. Она ему и назвалась графиней Нальдой Рожди. После этого он к нам и прибежал!