– Должен ли я понимать вас так, что мистер Херон служит в армии? – осведомился его светлость.
– О да, в Десятом пехотном полку. И, не с‑сделай вы предложение Л‑Лиззи, я уверена, что м‑мама в конце концов дала бы согласие на их брак.
– Достойно сожаления с моей стороны, – мужественно признал граф. – Но, по крайней мере, я могу исправить ошибку.
Горация с нетерпением воскликнула:
– Значит, вы женитесь на м‑мне?
– Нет, – со слабой улыбкой ответил Рул. – Я этого не сделаю. Но не стану жениться и на вашей сестре. Не стоит предлагать мне замену, мое бедное дитя.
– С‑стоит! – с горячностью вскричала Горация. – Одна из н‑нас обязательно должна в‑выйти за вас!
Несколько мгновений граф молча смотрел на нее, а затем в своей небрежно-изящной манере поднялся на ноги и оперся о спинку кресла.
– Полагаю, вы должны объяснить мне все, – сказал он наконец. – Похоже, сегодня утром я глупее обыкновенного.
Горация нахмурилась, отчего брови вновь сошлись у нее на переносице.
– Что ж, я п‑попытаюсь, – сказала она. – Понимаете, мы ужасающе бедны. Шарлотта говорит, что во всем виноват П‑Пелхэм, и я склонна согласиться с нею, но его винить бесполезно, п‑потому что он ничего не может с собой поделать. Азартные игры! Вы играете?
– Иногда, – ответил его светлость.
Серые глаза сверкнули.
– Я тоже, – неожиданно провозгласила она. – Н‑не по-настоящему, разумеется, а с Пелхэмом. Он научил меня. Шарлотта говорит, что это неправильно. Понимаете, она т‑такая, она очень р‑резка с бедным П‑Пелом. Д‑должна признать, что сегодня и я была резка на его счет, особенно когда поняла, что придется пожертвовать Лиззи. Маме тоже очень жаль, н‑но она г‑говорит, что мы все должны б‑быть благодарны. – Горация покраснела и неожиданно резко добавила: – Это вульгарно – обсуждать брачный договор, но вы ведь очень богаты, верно?
– Очень, – невозмутимо согласился его светлость.
– Да, – кивнула Горация. – Т‑теперь п‑понимаете?
– Понимаю, – согласился граф. – И теперь этим жертвенным агнцем должны стать вы?
Она застенчиво взглянула на него:
– Для в‑вас ведь н‑нет никакой разницы, не так ли? Разве что я не такая красавица, как Л‑Лиззи. Зато у меня есть фамильный нос, сэр.
Граф внимательно осмотрел вышеозначенный объект.
– Вне всякого сомнения, он у вас имеется, – подтвердил он.
Очевидно, Горация одним махом решила признаться во всех своих недостатках:
– Б‑быть может, вы сможете привыкнуть и к моим бровям?
В глазах у графа заплясали смешинки.
– Думаю, это будет довольно легко.
Она сказала с грустью:
– Изгибаться ведь они уже не будут. И еще я должна сказать вам, что мы уже потеряли надежду на то, что я подрасту.
– Будет очень жаль, если это случится, – сказал его светлость.
– В‑вы так думаете? – Горация изрядно удивилась. – Для меня рост – сущее наказание, уверяю вас. – Сделав глубокий вдох, она с трудом продолжила: – И еще в‑вы м‑могли з‑заметить, что я… заикаюсь.
– Да, заметил, – мягко ответил граф.
– Если вы с‑сочтете, что для вас это слишком, я пойму, сэр, – еле слышным голосом добавила Горация.
– Оно мне нравится, – сказал граф.
– Что очень странно с вашей стороны, – неуверенно заявила Горация. – Вероятно, в‑вы г‑говорите это для того, чтобы успокоить м‑меня?
– Нет, – возразил граф. – Я сказал так потому, что это правда. Вы скажете мне, сколько вам лет?
– Это имеет з‑значение? – тревожно спросила Горация.
– Да, думаю, имеет, – ответил его светлость.
– Этого я и б‑боялась, – призналась она. – М‑мне исполнилось с‑семнадцать.
– Исполнилось семнадцать! – повторил его светлость. – Моя дорогая, я не могу этого сделать.
– Я еще молода?
– Вы еще слишком молоды, дитя мое.
Горация с мужеством отчаяния задрала подбородок.
– Я ведь стану старше, – отважно заявила девушка. – Н‑не хочу оказывать д‑давление на вас, но меня находят вполне благоразумной.
– А вы знаете, сколько лет мне? – поинтересовался граф.
– Н‑нет, но моя кузина, миссис М‑Молфри, говорит, что вы ни на д‑день не старше тридцати пяти.
– А вам я разве не кажусь слишком старым? – предположил он.
– Немножко д‑да, но, г‑глядя на вас, этого не скажешь, – любезно сообщила ему Горация.
Он коротко рассмеялся в ответ на ее слова:
– Благодарю вас, – и поклонился. – Но мне кажется, что тридцатипятилетний мужчина будет очень неподходящим мужем для семнадцатилетней девушки.