– Совершенно определенно это не мисс Шарлотта Уинвуд, – заявил граф. – Из первых уст мне доподлинно известно, что ничто на свете не заставит мисс Шарлотту выйти за меня замуж.
– Господи помилуй, милорд! – только и смог пробормотать окончательно сбитый с толку мистер Гисборн.
– Благодарю вас, Арнольд. Вы меня утешили, – отозвался его светлость и вышел из комнаты.
Глава 3
Свидетельницами возвращения младшей мисс Уинвуд на Саут-стрит стали обе ее старшие сестры, следившие за нею из окна гостиной. Ее отсутствие не осталось незамеченным, но поскольку привратник сообщил взволнованной гувернантке, что мисс Горация ушла в сопровождении своей служанки, то особой тревоги никто не испытывал. Поступок Горации был сочтен странным и весьма своевольным, но потом все решили, что она выскользнула тайком, дабы купить ярко-красные ленты, увиденные ею в витрине лавки продавца галантерейных товаров, или отрез набивного ситца на платье. Во всяком случае, такова была версия Элизабет, каковую она изложила своим мягким, умиротворяющим голосом. Это вполне удовлетворило леди Уинвуд, возлежащую на софе с флаконом нюхательной соли в руке.
Посему появление городского экипажа, запряженного парой великолепных гнедых лошадей в сверкающей сбруе, поначалу удостоилось лишь пары мимолетных взглядов, пока не стало очевидным, что сия роскошная карета намерена остановиться как раз у двери дома под номером двадцать.
Шарлотта воскликнула:
– Боже, кто бы это мог быть? Мама, к нам посетитель! – Прижавшись носом к стеклу, она продолжала: – На дверце имеется герб, но отсюда я не разберу… Лиззи, по-моему, это лорд Рул!
– О нет! – пролепетала Элизабет, прижимая ладонь к сердцу.
К этому времени лакей на запятках уже спрыгнул на землю и распахнул дверцу экипажа. От изумления глаза у Шарлотты полезли на лоб.
– Это же Хорри! – ахнула она.
Леди Уинвуд в отчаянии стиснула свой флакон с нюхательной солью.
– Шарлотта, мои нервы! – умирающим голосом простонала она.
– Но, мама, это правда! – настаивала средняя дочь.
Элизабет тем временем охватили дурные предчувствия.
– Боже, что она могла натворить? – прошептала она, опускаясь в кресло и заливаясь смертельной бледностью. – Надеюсь, ничего… ужасного!
На лестнице раздались торопливые шаги, дверь распахнулась от сильного толчка, и перед ними предстала Горация, разрумянившаяся и ясноглазая, размахивавшая шляпкой, которую она небрежно держала за ленты.
Руки леди Уинвуд нащупали мягкий круглый платок, покрывающий ее голову.
– Милая, сквозняк! – простонала она. – Моя бедная голова!
– Хорри, пожалуйста, закрой дверь! – сказала Шарлотта. – Разве можно врываться столь бесцеремонно и шумно, зная, какие расшатанные у мамы нервы?
– Ой, простите меня! – сказала Горация и осторожно притворила за собой дверь. – Я забыла. Л‑Лиззи, все устроилось, и ты выйдешь з‑замуж за Эдварда!
Леди Уинвуд села на софе.
– Господи помилуй, она бредит! Горация, что ты… чем ты занималась?
Горация небрежно отшвырнула в сторону накидку и с размаху опустилась на низенькую табуретку подле софы матери.
– Я была с визитом у лорда Рула! – провозгласила она.
– Так я и знала! – голосом Кассандры[15] откликнулась Элизабет.
Леди Уинвуд, со стоном смежив веки, откинулась обратно на подушки. Шарлотта, глядя на пугающую неподвижность матери, завизжала:
– Бессердечная девчонка! Неужели у тебя совсем не осталось сострадания к нашей дорогой мамочке? Лиззи, нашатырный спирт!
Нашатырный спирт, нюхательные соли и венгерская вода[16], втираемые в виски леди Уинвуд, вернули ее к жизни. Она открыла глаза и даже нашла в себе силы спросить:
– Что говорит это дитя?
Шарлотта, ласково поглаживая исхудавшую руку матери, сказала:
– Мама, умоляю, не стоит волноваться!
– Т‑тебе и впрямь н‑не о чем волноваться, м‑мама, – покаянно поддакнула Горация. – Я действительно виделась с лордом Рулом, но…
– В таком случае все кончено! – с трагичной покорностью судьбе провозгласила леди Уинвуд. – Теперь нам остается разве что ждать, когда нас поведут в долговую тюрьму. Сама я против этого ничуть не возражаю, поскольку дни мои сочтены, но вот моя красавица Лиззи, моя милая Шарлотта…
– М‑мама, в‑выслушай же меня, в к‑конце концов! – не выдержала Горация. – Я все объяснила л‑лорду Рулу и…
– Боже милостивый! – воскликнула Элизабет. – Только не Эдвард!
15
В древнегреческой мифологии прорицательница, предсказаниям которой никто не верил. Дочь последнего троянского царя Приама и царицы Гекубы, сестра Париса и Гектора.
16
Венгерская вода считается первыми в Европе духами; создана на основе винного спирта в конце XIV века. Согласно легенде, сделана была по приказу королевы Венгрии Изабеллы.