Капелька пота струится у меня по лбу. Я поднимаю кулак, ощущая весь вес и силу всей
той хери, которая творится со мной в последние двадцать четыре часа и я обрушиваю всю
мощь на дверь. Я колочу по ней бесконечно долго, пока не чувствую, что готов вот–вот
взвыть как сумасшедший прямо здесь в коридоре.
– Бл*ь, – говорю я себе под нос и слышу, как открываются двери несколькими квартирами
дальше.
– Какого черта! – говорит женщина.
Мой мозг не работает. Я не могу вымолвить и слова, поэтому заставляю себя хотя бы
установить зрительный контакт.
– Я могу вам помочь? – спрашивает она.
– Нет. Моя девушка больна.
– Брук? – Выражение лица девушки меняется с раздраженного на озабоченное.
– Ксавия Кеннеди, – говорю я ей.
Сразу же, в ее взгляде снова появляется злоба.
– ...Ооо, так вы тот сенатор. Стоун. Не думаю, что Ксавия хочет видеть вас. На самом деле,
вам лучше уйти или я вызову полицию. Вас даже не было в клинике. Я читала, как ей
пришлось пройти через это в одиночку.
– Подождите. Не верьте всему, что вы читаете. Это нечто иное как чистой воды ложь! – Я
сжимаю кулаки, борясь с тем, чтобы держать себя в руках.
– Фотографии не лгут, сенатор Гандон. – Она заходит обратно в свою квартиру, громко
хлопнув дверью.
Бляяяяяя*ь. Я не могу остаться здесь и рвать и метать. Мне нужно придумать план
получше. Я не верю, что Кса находится внутри квартиры и мне достаточно легко
отследить ее сообщения. Я набираю Арчера.
– Мои ребята уже прихватили одного. – Говорит он, понизив голос.
– Прекрасно. Мне надо узнать, где находится абонент. – Я разминаю шею и пересылаю ее
номер телефона ему.
– Я уже занимаюсь этим. Можешь подождать?
– Конечно, перезвони мне. Мне нужно уйти отсюда, где я нахожусь. – Я вижу служебную
лестницу и иду к ней. Оказавшись на первом этаже, я выхожу через противопожарную
дверь и оказываюсь в переулке. Там, где я поцеловал Кса, пока мы с ней беседовали.
Я быстро дохожу до своей машины. Игнорирую СМИ с каменным выражением на лице,
направленном на лобовое стекло. На стекле приклеен талон и я срываю его. Журналисты
спрашивают меня об аборте Кса, вспышки камер беспрерывно мерцают и я сминаю талон
в руке. Я готов взорваться, б…я, но сдерживаюсь, чтобы не проронить и слова. Когда я
открываю свою дверь, швыряю скомканную бумажку на пассажирское сиденье, чувствуя,
как грохочет мое сердце.
У меня звонит телефон. Это Арчер и я отвечаю ему, пока отъезжаю от дома Кса.
– Что нового?
– Она в здании Сената. По крайней мере, ее последние сообщения были оттуда. Ее
подружка звонила ей.
– Ты уверен, что она там? – Зачем Кса быть на работе? В этом нет смысла или все–таки
есть, если вся эта история как раз то, что я подозреваю. Продажное фуфло.
– Информация проверенная. Дважды. Телефон зарегистрирован на имя Ксавии Стиллман
Кеннеди. Она как раз там, у тебя в офисе. Я буду прослушивать ее линию и если она куда–
нибудь поедет, я дам тебе знать.
– Я твой должник.
– Конечно. Все, что угодно. Я пришлю тебе счет.
Я двигаюсь к месту назначения и, как однажды обмолвилась Кса, заезжаю в гараж. Затем в
другой. В тот, куда я несколько лет подряд заезжал и выезжал, в этот раз это важно. Быстро
проезжаю. Собственно говоря, этаж Сената пуст, но все–таки я вижу автомобиль, стоящий
на месте, выделенном для моего пресс–секретаря. Это черный Range Rover, точно такой
же, как на фотографиях.
Совсем немного времени у меня уходит, чтобы взлететь по ступенькам вверх и вот я стою
перед очередной дверью.
Мой кабинет. Моя любовь. Оба этих термина переплетаются между собой. Я мог бы
проклянуть то, что случилось, но быть у этого порога – это то, где я должен быть. Это наш
с Кса момент.
Я открываю дверь и вхожу в приемную. Это все тоже пространство, за исключением
присутствия легкого аромата ее духов, легкого намека на смесь цитрусовых и цветов,
который вызывает воспоминания у меня в мозгу. Мышцы плеч сжимаются, а потом и сами
руки, когда в памяти всплывают ее губы, мягкость кожи и звуки ее вздохов, когда я целую
ее. Держу ее. Занимаюсь с ней любовью.
Меня тянет к моему кабинету и боль в груди разрастается, когда я вижу луч света,
льющийся из–под двери ее кабинета. Когда я подхожу к двери, у меня пересыхает горло,
но я тут же останавливаюсь. Немного помедлив, я любуюсь Кса, которая держит записную
книжку, одну из многих, которые у меня есть. Она наклоняется вперед, кладя ее обратно