на полку.
Я вхожу и она поднимает голову. Наши взгляды встречаются. Сталкиваются. Ее
невероятно кристально синие встречаются с моими, ощупывая мое тело.
Легкий вздох вырывается сквозь ее полуоткрытые губы. Полные губы, которые
принадлежат женщине, преследующей меня в моих снах.
Она метит меня надписью «Кса».
Она владеет моей душой.
Боль искажает ее лицо. Ее ресницы трепещут, а глаза уже не светятся тем известным мне
блеском, подернутые замешательством, но у нее есть такая власть надо мной, что может
поставить меня на колени. Вид ее дрожащего подбородка ударяет меня прямо в грудь.
Глубоко пускает корни в меня. Меня тянет к ней.
– Не надо, – говорит она и такое чувство, что она сейчас упадет. – Оставь, бл*ь, меня.
Слова. Я не слушаю ее, а медленно продвигаюсь вперед, пока не достигаю ее стола. Это
больше, чем просто кусок дерева и горстка гвоздей, которые разделяют нас и я вот–вот
схвачу ее. И еще я вижу невероятную дилемму. Я не хочу загонять ее в угол.
Я знаю, что это такое и это хреново.
– Просто поговори со мной. Я обещаю, это все, что я хочу. Пять минут, Кса. Разве ты не
можешь уделить мне пять минут, детка?
– Ты видел эту историю? – спрашивает она.
– Я не верю в это. Ты не способна на что–то подобное. – Я выпрямляюсь и медленно
подхожу к ней.
Она делает шаг назад, но ей не куда деться. Пока я обхожу вокруг стола, я смотрю ей в
лицо и она стоит настолько близко, что все, что я могу сделать, чтобы сдерживать себя –
это смотреть. Каждая клеточка внутри меня кричит, что она та единственная. Она моя.
Ее глаза наполняются слезами.
– Джонатан Рихтер... парень, который подвозил нас... о боже. Я была такой идиоткой. Я не
знаю, кому верить.
Ради нее, когда я встречусь с этим ублюдком, я преподам ему невероятно жестокий урок
того, что значит разрушить доверие.
– Позволь мне помочь. – Я протягиваю к ней руку. – Кса. Я никогда ничего не делал, что
могло бы навредить тебе. Я клянусь могилой своей матери, я бы никогда тебя ни с кем не
стал делить. Норт солгал. Прошлой ночью ты спросила про твоих бабушку и деда. Я
должен был поделиться своими подозрениями. Ты права, что–то назревает. На данный
момент у меня нет ответов. Ты должна понять, на Холме есть люди, которые смотрят на
мир и готовы делать все для кого угодно, чтобы получить то, что они хотят. Все слишком
обесценено. Они продают себя... еб*ь, они украдут все что угодно, чтобы остаться здесь.
Быть здесь. Это не то, что я хочу, до тех пор, пока дело не касается тебя и ты не
становишься частью сделки. Мы можем уйти. Сегодня. Скажи только слово.
– Ты сделаешь это? Уйдешь? – Ее лицо напрягается, наполненное болью и все это из–за
моей жажды владеть ей.
Тотчас, я вижу что я сделал. Правда ошарашивает меня и я чувствую, как стены вокруг
меня начинают сжиматься.
– Я бы. Или... – я сглатываю и понимание озаряет меня, взрывается внутри меня. Я не
могу заточить в клетку единственного хорошего человека, который повлиял на мою жизнь.
Я не могу «связывать» Кса.
Я не могу владеть ее душой.
Но я не могу не любить ее. Этого достаточно, чтобы освободить ее.
– Или ты можешь бросить меня. Я не хочу, чтобы ты так поступила, но я бы предпочел
видеть тебя за сотни миль отсюда, если это будет означать, что ты будешь счастлива.
Разорвать твою связь со мной и этой жизнью. Подальше от этой тьмы, которая живет во
мне.
– Беннетт, я не хочу уходить от тебя. – Ее голос звучит невероятно мягко, сладко, а
изысканная мука пронзает мое сердце, одновременно разрывая и излечивая меня. – Я хочу
то, что у нас есть, – шепчет она, подходя ко мне, в то время как я двигаюсь к ней, окутывая
ее своими объятьями.
У нас с ней настолько буйные и нетривиальные отношения, насколько они могут быть.
Боль переплетается с удовольствием, грех с сексом. Ее горящий, небесно–синего цвета
взгляд, полон невыплаканных слез, которым она смотрит на меня, словно я часть ее. Кса...
Я невероятно сильно люблю ее и я никогда не говорил ей этого. После того, как меня
похитили, я никогда и ни одному человеку не говорил, что я люблю его. Мое сердце
замерзло... онемело, пока эта женщина не вошла в мою жизнь и не поставила меня на
грань и теперь я на краю, и как раз наступило время, чтобы рассказать все начистоту.
Наклонив ее за подбородок, я изливаю свое сердце, произнося:
– Я люблю тебя, Кса.
Может ли человек воскреснуть от того, как другой человек смотрит ему в глаза? Если это