Ник нахмурился, глядя на их лица.
Он действительно уже долгое время не встречал двух засранцев такого масштаба.
А ведь он работал копом.
Теодор или «Тедди», тот, что с рыжевато-светлыми волосами, потным лицом и возможным париком, опять пялился на задницу и груди Уинтер, как и в первую ночь. Так же, как и в первую ночь, крысолицый (Реджинальд или «Редж», как его называл Стрейвен) сосредоточился исключительно на Нике, глядя на него так, точно Ник был особенно отвратительным жуком, которого ему хотелось растоптать, но в то же время не хотелось подходить ближе.
Ник гадал, как Стрейвен мог находиться в присутствии этих мудаков хоть некоторое время, не говоря уж о том, чтобы быть с ними каждый день. Если они действительно являлись частью регулярной свиты Стрейвена, то неудивительно, что андрогинный вампир подсел на наркотики.
Оба мужчины, несмотря на свою раздельную увлечённость им и Уинтер, нервно оглядывались по сторонам, словно боялись, что на них могут физически напасть… или, возможно, опасались, что могут подхватить заразу, просто дыша одним воздухом с таким количеством других людей.
Ник не потрудился здороваться с ними обоими.
Помня их прошлую встречу, он едва удостоил их взглядом.
Однако по той же причине он покосился туда во второй раз, когда Теодор встретился с ним взглядом и широко улыбнулся ему как гигантский щеночек, чудаковато и дружелюбно помахав ему рукой, а потом показав большой палец вверх.
— Привет, детектив Танака! — прокричал он, всё ещё улыбаясь и повышая голос, чтобы перекричать шум толпы. — Рад снова видеть вас!
Ник наградил его беглым озадаченным взглядом, поджав губы.
Он подумывал сказать что-то в ответ… затем передумал.
Вместо этого он посмотрел на Стрейвена.
— Люди уже поели? — спросил он, покосившись на Уинтер.
Стрейвен улыбнулся, их глаза оставались остекленевшими.
— Нет, — сказали они. — Давай прямо сейчас покормим их вместе, да?
— Конечно, — с готовностью согласился Ник. — Как скажешь.
Он окинул взглядом людное помещение, наблюдая, как виртуальная волна разбивается о маленький коктейльный столик, заставляя сидевшую за ним компанию взвизгнуть от восторга. Ник видел, как из тёмной воды появилось щупальце, обвило перила виртуального корабля, затем обратно скрылось в пене.
— Но может, не здесь? — добавил он, глянув на Стрейвена. — Ты знаешь поблизости другое место? Более тихое? Менее подозрительное? Где мы могли бы…
Он умолк, увидев, что высокий беловолосый вампир уже уходит от него.
Стрейвен вальяжно прошёлся вдоль бара, держа голову высоко поднятой и оправляя длинный ярко-красный мундир XVIII века, который Ник заметил только сейчас. Мундир, украшенный искусной золотой вышивкой и гигантскими позолоченными пуговицами спереди, пугающе хорошо сочетался с виртуальным шоу на фоне — старомодное деревянное судно в буре, которое вот-вот подвергнется нападению какого-то доисторического левиафана.
Под длинным мундиром андрогинный вампир облачился в короткие кремовые брюки, мерцающие серые чулки и какое-то подобие туфель, видимо, пытавшееся имитировать тот же временной период, что и мундир Стрейвена.
Иллюзия могла бы сработать благодаря крупным золочёным пряжкам на каждой туфле, если бы не две рыбки дополненной реальности, которые плавали по каждой ноге Стрейвена, вверх по лодыжкам и бёдрам.
К тому времени Стрейвена заметили, так что многие люди расступались перед архитектором, шагавшим по виртуальной комнате.
Постоянные посетители бара, узнавшие Стрейвена, зачарованно таращились на вампира, округлив глаза и понизив голоса до благоговейного бормотания, пока Стрейвен проходил мимо них.
Очевидно, в этой части города известный архитектор был далеко не безызвестной личностью.
Притворно игнорируя все взгляды и шок, вызванный их присутствием, Стрейвен небрежно прошёлся вдоль бара и на ходу щёлкнул пальцами бармену.
— Джери, любовь моя, — позвали они ленивым тягучим голосом, подзывая высокую женщину с чёрным ирокезом и яркими красочными татуировками. — Мы можем занять одну из комнат в задней части? У вас есть свободные?
Она подняла глаза, окинула его повторным взглядом и расплылась в широкой улыбке.
— Для тебя? Конечно, любовь моя, — она мотнула подбородком влево. — Вторая справа. Я сейчас всё включу.