- Как ты? – поинтересовался мой друг, поливая чаю, – О чем думаешь?
- Голова гляди сейчас лопнет.
- Так и не мудрено.
- Думаю, как про Настеньку по лучше вызнать, благо знаю, куда силы теперича направить, – сделал я паузу, - Однако, волнует меня ещё один крайне важный момент, Элиас – твоя лаборатория. Ведь наверняка это часть каналов.
- Несомненно.
- Не может ли она соединяться с остальными?
- Это надобно порыться в архивах, Коленька. Гляну в библиотеке гимназии. Она там старинная. Много чего хранит. Будем надеяться, что удастся нарыть хоть ниточку.
- Ты меня очень обяжешь, друг мой. Вовек не забуду.
- Пустое, – махнул мне Элиас, – Не выдумывай.
- Удивляют меня и стены канала: как человек способен столь дивно обработать подземную породу? Как подобное возможно?
- Так и невозможно это, – буднично заявил Корхонен, прихлебывая чаю, – Нет у нас подобных сил и машин. Не люди вовсе их строили.
Могло показаться, что дивиться уже более нечему. Только хотел я раскрыть рот, как в дверь забарабанили. Мы замолкли. Элиас пожал плечами, дескать никого не ожидает. Постучали повторно и крайне требовательно.
- Кто там? – крикнул он.
- Открывайте, полиция! – было ответом.
Я указал другу на дверь, а сам притаился за ней. Мало ли кого принесла нелегкая. Элиас зацепил цепочку, дабы дверь не распахнулась и отодвинул засов.
На крыльце стоял околоточный надзиратель, выпрямившись по струнке.
- День добрый, господин…? – сделал намеренно паузу Элиас.
- Околоточный надзиратель, Прохоров Семён Васильевич, – отчеканили за дверью.
- Чем обязан, Семён Васильевич?
- Прошу пригласить Его благородие, Верховского Николая Александровича.
- Таких не держим, – не моргнув и глазом заявил Элиас.
- Вынужден быть настойчив, господин Корхонен. У меня иные сведения. Его просят в отделение. Дело срочное и требует скорейшего прибытия.
Скрываться более не имело смысла. Агенты сыска свой хлеб едят не даром. Я дал знак Элиасу и тот выпустил меня за порог. Околоточный представился по форме, приложив руку к козырьку фуражки. Я ответил ему тем же, извинился за каламбур и отпустил восвояси. Было неловко, да и ладно – не впервой.
- До свидания, Элиас. Долг зовет. Благодарю за чай.
Я обнял друга, по обычаю похлопав по спине.
- Заходи через недельку, Коленька, обмозгуем. Всё будет хорошо.
Глава 4
В отделении мне прямиком указали на кабинет Купцова.
- О! Николай Александрович, голубчик, явился.
- Честь имею, Фёдор Михайлович.
В кабинете Купцова сигаретный дым стоял столпом, хоть топор вешай. В пепельнице нашли приют не один десяток окурков, на краю стояла чашка с давно остывшим кофием, а сам же виновник всего этого безобразия сидел с головой зарывшись в бумаги.
- Проходите. Присаживайтесь, – указал он на стул с резными ножками. - Как Ваше здоровье?
- Вашими молитвами, Фёдор Михайлович.
- Прекрасно. Сразу прошу не серчать, Николай Александрович. Нужда одолела, оттого пришлось вызвать Вас на службу - свободных чиновников пока не имеется, сам же командируюсь в Петербург на несколько дней. Да и дело деликатное. Вам под стать.
- Не стоит беспокоится, Ваше высокородие. Поездка не требует моего присутствия?
- Не требует. Командировка носит исключительно бумажный характер: едем на поклон к обер - полицмейстеру. К слову, что с картами? Имеются у Вас мысли на этот счёт?
- Достойных Вашего внимания, к сожалению, не имею. Нахожусь в процессе поиска сведений по этим каналам.
- Хорошо. Будем надеяться. Сейчас главное схватить Селиванова. А тот, как сквозь землю провалился. Всех агентов занял, собака сутулая. Ну да ладно. Я Вас по другому делу вызвал.
Купцов, прикурил очередную папиросу.
- Николай Александрович, скажите, Вы что – нибудь слышали о «заколдованном доме», что на Второй мостовой?
- Слухи о нем давненько ползают по всему городу. Народ поговаривает, дескать дом этот облюбовала нечистая сила. Жильцы в нём не уживаются. Через день, редко через два из него выбираются.
- Именно, Николай Александрович, именно. Всё оно так, – подтвердил Кузнецов, – А знаете ли Вы, кому принадлежит этот дом?
- Никак нет, Ваше высокородие. Не уточнял. Каюсь.
- Дом этот начальника городской управы – Павла Сергеевича Столыпина.
- Большой человек.
- Тут то и оно, – затушил он папиросу, - Явился он ко мне давеча с личною просьбою, и слезно просил нечисть эту изгнать. Деньги на постройку плачены, а жильцов не находится.