- За мной, - шепнул я Прудникову, крепче сжал казенную электрическую дубинку и двинулся вперёд, небрежно обходя стороной разбросанные груды мусора.
В этот момент грохнул первый выстрел. Пуля с глухим звуком лязгнула о железные остовы прямо над моей головой. Я успел пригнуться и оттолкнуть Прудникова прежде, чем вторая пуля угодила ему в грудь.
- Именем закона, ни с места! – послышалось на другом конце залы.
Ответом были выстрелы, что загрохотали со всех сторон.
- Врешь, братец! Не возьмёшь!
- Слева заходи!
- Выпускай! Выпускай их!
Сопротивление нам оказали яростное, стало быть, рассчитывать на легкий исход не стоит. Я отбросил дубинку и запустил руку к пистолету, когда меня вновь посетило видение: из-за ящика, тенью, выскользнула фигура с вытянутой рукой, в упор прострелив мою, а следом и голову растерянного Прутникова...
Я схватил за кисть не ожидавшего такой прыти негодяя, отводя её вверх. Звук выстрела больно хлестнул по ушам, а пуля выбила каменную крошку с потолка. Что есть мочи я дёрнул руку на себя и нырнул головой под его плечо, хватаясь за правую ногу; выпрямил спину, взвалив того на свои плечи; перевернул в воздухе и бросил на каменный пол. Тут уже подоспел Прудников и ткнул эту сволочь в бок дубинкой. От полученного электрического заряда бедолага закатил глаза, корчась от боли.
Ударом сапога я выбил пистолет из его рук. В следующий миг, за спиной, что – то с силою сбило напарника с ног. Когда я обернулся, тот пытался скинуть с себя тучного мужчину в рваном ватнике. Свет луны упал на серое лицо с пожелтевшими бельмами глаз. Ощерившийся рот с распухшими дёснами и кривыми зубами ухватил Прудникова за кисть выставленной руки. Безумец зарычал и стал мотать головой, словно зверь, что терзает свою добычу. Светлые всклоченные волосы на его голове колыхались из стороны в сторону. Прутников кричал до хрипоты, извивался, пытаясь освободиться из железной хватки безумца.
Оклемавшись от страшной картины, я подскочил сзади, обхватил нападавшего двумя руками за толстую талию и рывком вверх сбросил его с напарника. Однако, тот тут же вскочил на ноги, с криком бросившись на меня. Три выстрела в туловище не остановили безумца. Он, словно клещами, вцепился в мою шею и с невероятной силою прижал к ящикам, пытаясь дотянуться зубами до лица. Лишь моё предплечье, что уперлось в его горло, служило преградой. Зловонное дыхание становилось всё ближе. Панический страх стал брать надомной верх.
Краем глаза я увидел вспышку от выстрела. Голова безумца дернулась, хватка ослабла, и мы оба осели на холодный пол. Глубокий вдох наполнил легкие смрадом немытого тела и людских испражнений. Мне тотчас сделалось дурно, и я скорее отполз к бледному Прутникову, в руках которого дрожал ствол табельного нагана.
Безумец лежал навзничь, широко раскинув руки. Вокруг его головы растеклась огромная лужа почерневшей крови, в которой комом свалялись волосы, а на грязном лице на веки застыла злоба.
Тем временем, где-то на улице послышался треск пороховых двигателей полицейских броневиков. Мрачная зала водозабора в миг наполнилась канонадой шагов, трелью свистков и светом фонарей – подоспело подкрепление.
При осмотре покусанной кисти Прутникова, что выглядела весьма скверно, из головы не выходили строки письма, которое намедни пришло Элиасу от Настеньки. Безумство, желтые глаза – всё сходилось. Не теряя более времени, я отыскал Лыкова, вкратце обрисовав суть дела.
- Да Вы, Николай Александрович, гляжу рехнулись с перепугу то, – устало улыбнулся Лыков, – Сходите на воздух, глядишь попустит.
- Мне не до шуток, Иван, – ответил я, подняв на него строгий взгляд, – Одумайся, иначе людей загубишь. Помяни моё слово.
- Сделаю, – ответил серьёзно Лыков, - и людей втихомолку предупрежу. Только из уважения к Вам. Ереси по чем зря нести, думается, не станете. Будем надеяться, что всё это глупые шуточки.
- Это мудрое решение, Иван Васильевич, благодарю, – кивнул я. Когда тяжесть отлегла от сердца, уточнил, – Всех повязали? Потерь нет?
- Наши братцы все живы, здоровы. Окромя Прутникова и Ельсевича – его в ногу ранило. Из негодяев живьем только одного взяли. Остальные на глухо. Умом тронутых трое было. Откуда только взялись? Кусаться ещё лезли. Застрелили их как бешеных собак, Николай Александрович. Вот и весь сказ. Бесовщина какая-то, ей богу.
- Септикон?
- Не обнаружили.
В момент мрачных моих раздумий, связанного за спиной руками, вели мимо задержанного изменника. Я встал, как вкопанный, когда он поднял голову. Сердце вдруг бешено забилось от волнения, колени затряслись, словно у всякой кисейной барышни. Мир в один миг перевернулся с ног на голову. Разум не верил глазам от того, что этот человек был просто не способен на подобные злодеяния. Кто угодно. Только не Купцов ...