Никому не скажу о письме.
Я прячу проклятую книжонку за пояс штанов и вхожу в бывший «Рэдио шэк». Теперь он называется «Медитации». Звякают китайские колокольчики, журчит вода в фонтанах, и меня приветствует счастливая хиппи за прилавком. Говорит, что да, конечно, я могу воспользоваться телефоном. Вспоминаю мамин номер, набираю, неловко тыча слишком большими пальцами. Женщина смотрит на меня с прищуром.
— Подожди минутку. Ты… ты… Джон Бронсон?
Ноэль закачивает водяной пистолет.
— Ну что, народ, вы уже сделали это? — Всех моих подруг одолевает любопытство. Школа вот-вот останется позади, и лето уже ощущается как трудный участок шоссе, пройти который необходимо до колледжа.
Я готова к новому миру, который еще не вполне представляю. К миру, где люди не говорят сделали это.
— Ноэль, ты же знаешь, что нет, — вмешивается Марлена. — Зачем спрашивать?
— Нереально, — говорит Ноэль. — Они у него уже должны быть синие. Или голубые. Небесно-голубые яйца?
Я — Дева с заглавной буквы Д в том варианте жизни, который похож на ужастик, хотя Марлена тоже девственница. Это потому, что я с Кэрригом. Я с ним с того лета после исчезновения Джона. Ноэль недовольна тем, что Маленькая Мисс Гот готова превратиться в Маленькую Мисс Я-трахаю-игроков-в-лякросс[16]. Но, строго говоря, грань я пока еще не переступила, и именно это ее раздражает.
— Хлоя, — говорит она, — не пойми меня неправильно, но, по-моему, ты цепляешься за свою драму. То есть я хочу сказать, что ты пытаешься доказать, постоянно откладывая и откладывая?
Бросаю в нее косточку.
— Может, закроем тему после выпускного.
Лучше бы я этого не говорила, потому что она делает большие глаза и показывает на Марлену.
— Отлично, Сэйерс. Теперь будешь единственной героиней выпускного.
Она права. Есть во мне что-то фальшивое, что не нравится мне самой, что-то, не дающее нормально спать, спать с Кэрригом. Думаю, что настоящая художница не сидела бы здесь, потягивая алкогольный коктейль из банки и дожидаясь спортсмена-бойфренда. Настоящая художница была бы в студии, писала, творила и чахла, как жена китобоя. Совместить одно с другим невозможно, но защищаться нужно, и я напоминаю им, что Кэр отправляется в Бостонский университет, а я в Нью-Йоркский.
— Мы будем даже не в одном городе, так какой смысл переходить на следующий уровень?
— Верно, — ворчит Марлена. — Вообще-то мы не в одной лодке. Подумать только, мы же все разъезжаемся.
И снова разговоры о выпускном, платьях и машинах.
Ноэль взвизгивает. Они здесь. Мальчики. И трепет крылышек внутри. Я люблю его, моего бойфренда, роскошного, терпеливого, всепонимающего Кэра. Я поднимаюсь, взбиваю волосы, поправляю бикини. Вхожу в воду. Желание переполняет меня, я не могу и не хочу стирать с лица улыбку, я принимаю ее с благодарностью и машу ему, а он стаскивает через голову рубашку, обнажая тело с синяками от лякросса, подмигивает мне и ныряет в воду, приглашая меня обхватить его ногами. Эй, привет.
Я люблю его голос. Люблю этот бассейн. Люблю ходить с ним в «Роллинг Джек». Мне нравится быть его девушкой. Я неделями не заглядываю в газеты. Прыскаю со смеху, когда мы пробираемся в заднюю комнату его отца, где хранится оружие. Я жую жвачку и не знаю, кто у нас госсекретарь. Я ничуть не переживаю из-за того, что засыпаю без слез. Объясняю полицейским, что мы с Джоном были просто друзьями. Кэр здесь, всегда. Когда наши ноги соприкасаются, я ощущаю себя живой. Всю жизнь я хотела, чтобы он не охотился на бедных, беззащитных животных и не обижал тех, кто меньше и слабее. Джона. Я всегда думала, что люди не меняются. Но в бассейне сила на моей стороне. Я вижу, как он хочет быть со мной. Вижу, как хочет и готов сделать первый шаг. Представляю мир, где он не охотится, где он не задира. Мир, где он со мной. Мы хорошо влияем друг на друга, вместе мы лучше, чем порознь. Иногда я почти думаю, что Джон ушел, чтобы я могла быть здесь, в воде, полностью и совсем.
Кэрриг плывет ко мне. Мы касаемся друг друга пальцами ног, и он улыбается.
— Марко.
Эту игру я знаю. Я не говорю «Поло»[17]. Делаю глубокий вдох и ухожу под воду, молча приглашая его найти меня, — в отличие от Джона, не оставившего ничего, ни записки, ни намека, ничего. Но вместо плеска воды до меня доносится посторонний звук. Безошибочно узнаваемый звук открывающейся раздвижной двери. Это мама Ноэль вторгается в наше пространство. Я выныриваю — и все смотрят на меня. Как будто знают что-то, чего я не знаю.
16
Командная игра, где резиновым мячом играют специальными клюшками, напоминающими гибрид хоккейной клюшки и сетчатой ракетки.
17
«М а р к о П о л о» — салки в бассейне: водящий с закрытыми глазами говорит «Марко» и по голосам отвечающих «Поло» определяет их местонахождение, пытаясь осалить.