Его испугал напор невидимого течения судьбы, что издревле приводил в движение народы и государства и который поднял на своих пенных гребнях некоторые атерские королевства, и в том числе королевство Лапис и его принца выше других. Во всяком случае, отец объяснил Игнису ужас Софуса именно так. И еще сказал что-то о древних предначертаниях, которые не дают покоя мерзавцам и дуракам. Сначала, правда, посетовал, что каким бы увальнем ни был старик Окулус, свое дело он исполнял неукоснительно, а найти мага в Ардуусе не так легко. Хорошо, что магические ордена наконец получили разрешение на строительство башен в самом большом атерском городе, но ордена не отдают своих магов в услужение королям, а найти хорошего колдуна на улице, да еще такого, чтобы доверить ему магическую охрану королевского семейства, дело невозможное. Те, кто более прочих способен к магии, выявляются и берутся под покровительство орденами еще с младенчества, те, что похуже – подгребаются храмами, а в Ардуусе король Пурус еще недавно не давал разгуляться ни тем, ни другим, так что поломать голову придется. Обычно, когда гибнет или умирает старый маг, новым магом становится его ученик, но Окулус учеников не оставил, ибо отдавал все силы воспитанию королевских отпрысков. А у Софуса, который, как бы ни трясся от ужаса, все равно был одним из сильнейших магов в Анкиде, учеников не было вовсе, и кстати, по той же причине.
Король говорил с Игнисом еще о чем-то, давал какие-то советы, но принц видел, что голова отца занята другим, и если синее пятно на груди его сына и беспокоит короля, то лишь постольку, поскольку оно является частью огромного пятна, наползающего тенью на Лапис и на все королевства атеров сразу. Выходит, древние предначертания беспокоили не только дураков? Неужели затертые сказки о проклятии тех атеров, что после великой войны остались с этой стороны гор, правдивы? Да и какие сказки? Их уже было столько…. Взять те же шесть камней, которыми пугают детей в атерских королевствах последние пятнадцать лет, с тех пор как по ярмаркам Анкиды разнеслась весть об их скором возвращении. Какие тогда королевства назывались? Тимор, Ардуус, Лапис, Фидента, Утис и Хонор? Шесть! Тогда почему должен бояться один Лапис? И почему бояться? К тому же за эти пятнадцать лет ходило еще столько слухов, и каждые следующие противоречили предыдущим. И назывались уже и другие королевства, и другие проклятья. И где они все? Но даже если те, давние слухи, полнились истиной, что теперь? Кто-то из диких, не орденских колдунов принял эти слухи за чистую монету и выставил ловушку на южной тропе, чтобы выжечь или выкрасть один из шести камней, что должен был достаться Лапису? Так нет его! Ни камня, ни камешка, ни песчинки? Неужели Игнис бы не заметил? Тошнота была, съел что-то не то, не он один мучился, Кама тоже последний день ехала с зеленым лицом, но камня не было. Ни в каком виде! Если, конечно, этот удар молнии и не выжег его. Но не было на груди у Игниса ничего; ни видимого, ни невидимого! Не только его младшая сестрица способна различать магию, он тоже не промах, так что обмануться не мог. Или он чурбан, на который можно навесить любые побрякушки, а потом выжечь их ударом молнии, а он будет только почесываться и удивляться? Не он первый, не он последний. Или не бродили все прошедшие с великой битвы почти полторы тысячи лет слухи о возвращении камней? Сначала через десять лет, потом через пятьдесят, потом каждые пятьдесят! Да в любом трактате упоминается об этих ожиданиях! Где их только не выискивали, на кого только не пророчили, и чем это все кончилось? Если не считать отравленной Сухоты – ничем! Нет их. Потеряны. Рассыпались в пыль. Сгорели и рассеялись. И что делать в связи со всей это маетой принцу Лаписа? Готовиться к победе в турнире! Хотя еще немного близости никак не могло ему помешать.