– Я бы посоветовала это своему отцу, – расплылась в улыбке Фламма. – Если бы все еще думала, что он мой отец.
Чем ближе к амфитеатру, тем гуще становилась толпа. Для большинства горожан ярмарка была временем страды, но тех, кто собирался поразвлечься, тоже хватало. Каменные скамьи амфитеатра могли вместить двадцать пять тысяч зрителей. На первом ярусе, прикрытом навесом, располагалась знать, причем отдельная трибуна была выделена королевским семействам, а еще на одной могли расположиться те вельможи, кто не хотел показывать свое лицо. Но больше двадцати тысяч мест на верхних трибунах заполняли простые горожане, хотя и не каждый мог себе позволить отсыпать приличное количество монет за право наблюдать, как отпрыски знатных семейств меряются ловкостью, доблестью и силой. Или способностями и старанием, если речь шла о магическом турнире. К счастью для трех подруг, вход на нижние ярусы для знати был устроен отдельно. Поэтому им не пришлось пробиваться к южным воротам, достаточно было подойти к одной из башен ратуши, показать страже вельможные ярлыки и выйти на отдельную галерею, с которой спускалась лестница к трибунам и открывался чудесный вид на чашу амфитеатра. Возвышаясь над Вирской площадью Ардууса на высоту двухэтажного дома, арена напоминала утопленную в древнюю каламскую землю раковину с резным краем – вдоль верхних скамей высились колонны и каменные собачьи головы. Один из предшественников нынешнего короля Ардууса даже собирался было их срубить, сетуя, что уж больно они похожи на морды даку, но так и не собрался. Наверное, помешало то, что, скорее всего, они все-таки больше напоминали головы калбов, а на красном полотнище стяга ардуусского королевства был изображен белый силуэт калба. К тому же всем было известно, что и эти головы, и эти колонны были вырублены из мрамора задолго до того, как образовалась Сухота, где вирские псы наводили ужас на дозорных Раппу и Араманы, и даже задолго до знаменитой битвы у Бараггала, когда народы Анкиды впервые узрели даку и дакитов. Но главным все же был ардуусский стяг. Правда, некоторые пеняли ардуусскому символу, что белых калбов, в отличие от белых воронов, не бывает вовсе, но кто ж мог знать точно? Да, белые калбы не попадались охотникам, но ведь нельзя было исключать, что это охотники попадались белым калбам?
Кама встала на краю галереи, обхватила плечи так, словно собралась вознести хвалу Энки, но молиться не стала. Закрыла глаза и вдохнула холодный ардуусский ветер. Странно, но вся эта возня с участием в турнире настолько захватила ее время и мысли, что мечты о встрече с красавчиком Рубидусом словно рассеялись, а между тем ярмарка близилась к концу. Или ей предстояла слишком сложная задача, чтобы разменивать ее на девичьи грезы? Так не ради ли грез она ввязалась в турнир? Или все-таки что-то шло не так? Но ведь она победила в первых схватках? Не без труда, но победила!
К своим почти семнадцати годам Кама привыкла к празднеству и ждала его каждый год с нетерпением, в том числе и тогда, когда никакой Рубидус ей даже и в голову не приходил. Ардуусская весенняя ярмарка ей нравилась куда больше, чем осенняя в Фиденте с обилием крестьян и купцов с юга и запада, во всяком случае, именно в Ардуус собирались правители девяти королевств со свитами и кроме них правители Кирума, Бэдгалдингира, Даккиты и в последние годы – Эбаббара. Случались и более дальние гости, но не в этот раз. На столетие Ардуусского договора не все собрались и из девяти. Не прибыли с севера король Тимора Вигил Валор и король Обстинара Аггер Кертус. Хотя их дети были и даже участвовали в турнире. Король Эбаббара вместо себя прислал бастарда Литуса Тацита и племянника Сигнума Белуа. Хотя, по слухам, сам Флавус Белуа посещал короля Ардууса месяц назад. Но даже те, кто приехал, явно намеревались не разделять радость встречи и упиваться празднованием и угощениями, а делиться опасениями и тревогой. Напряжение повисло над городом. Во всяком случае, это не пригрезилось Каме, если как раз об этом и щебетала Фламма, выглядывая с галереи места на трибуне для себя и двух спутниц.
– Кто-то шел за нами? – прошептала она на ухо Каме, когда почтенное хонорское семейство покинуло галерею и отправилось вниз на трибуну.
– Скольких ты видела? – так же тихо ответила ей принцесса Лаписа.
– Двоих! – показала два пальца Фламма.
– Один лысый здоровяк с пустыми глазами в серой хламиде мытаря, другой коротышка в коричневом плаще и черном колпаке? – уточнила прильнувшая к Каме с другой стороны Лава.
– Точно так, – кивнула Фламма. – Правда, мне показалось, что следят за нами четверо, но я разглядела только двоих. Я, правда, не сочла ардуускую стражу, да еще парочка свеев пялилась в нашу сторону. Это вас так охраняют, недотроги мои?