– А что ему еще остается? – развела руками, но тут же прыснула Фламма. – У короля Араманы – семь детей. Вервекс – пятый. Только стрелять из лука.
– Не самое плохое умение! – надула губы Лава.
– Вот и увидим, – напряженно прошептала Кама, стараясь даже взгляда не бросить на королевскую трибуну, в проходе которой, скрестив руки на груди, стоял принц Кирума. Ничего, когда-нибудь она откроет Рубидусу глаза, что представляет собой крутящийся вокруг него Палус.
Трое претендентов на победу стояли в центре арены, а на ее краю, у деревянного щита, слуги под надзором старшего мастера ардуусской стражи Муруса укрепляли на веревках выкрашенные алой краской деревянные круги – в локоть, в половину локтя, в ладонь шириной. Не слишком легкие цели даже для стрельбы с полусотни шагов. Тем более что перед стрельбой Мурус, чуть ли не единственный в атерской дружине короля Пуруса широкоплечий лаэт, должен будет качнуть каждую из целей в сторону. Непросто попасть в качающийся круг, к тому же и весенний ветер не только пригнал тучи, но и принялся кружить над ареной. И времени на каждый выстрел отпускалось всего пять секунд, а от попадания того, кто выпускал стрелу первым, мишень могла и закрутиться, и вовсе повернуться к стрелку ребром. Так что умение умением, а удача в стрельбе на арене ардуусского амфитеатра тоже была не лишней. Кама могла судить об этом по собственному опыту. Ей приходилось натягивать тетиву, и хотя стрелком на крепостные стены Лаписа ее бы взяли без разговоров, вряд ли бы она поднялась высоко в соперничестве с такими лучниками.
– Увидим, – повторила Кама и добавила: – Вот уж кто умеет устраивать детей, так это князь Араманы. Семь детей – это не два и не три. Но оба старших сына уже женаты. И две старших дочери пристроены.
– Так что пусть стреляет из лука и пятый араманский отпрыск, – подмигнула Каме Фламма. – И нос клубеньком ему не помеха.
– Они все семеро хорошо стреляют, – повысила голос Лава. – Даже мальчишка Аласер. Так ему всего двенадцать! А старший из принцев, Келлер Скутум, был пять лет подряд победителем фехтовального турнира! А араманская принцесса – Лацерта Скутум – кроме всего прочего, еще и колдует. И, кстати, она участвует завтра в магическом турнире! Жаль, что к другим турнирам женщин не допускают…
– К борьбе нас надо допустить, к борьбе! – вытаращила глаза Фламма. – А ведь против Субулы Белуа в таком турнире мало кто выстоял бы! Слышали? У нее живот уже, что тыква! Возможно, скоро родит наследника для королевства Раппу!
– Я тоже могу бороться, – процедила сквозь зубы Кама. – И колдовать. Но колдовать слабее, чем бороться. Хотя себя защитить сумею и так, и так.
– Представляю, – хихикнула Фламма. – Достанется кому-то такая жена, вот уж он будет остерегаться. А что касается участия в схватках, сама думаю, что девчонки могли бы проявить себя не только в магии. Но пока есть эти глупые запреты… С ними только в фехтовании может проскочить девчонка, в борьбе и стрельбе лица открыты!
– Если бы во всех остальных турнирах могли проскочить девчонки, то везде бы побеждала дочь короля Даккиты, – уверенно заявила Лава. – Я однажды видела, как принцесса фехтует, да и с луком управляется так, что вряд ли кто с нею сравнится.
– Чтобы сравниться, надо сравнивать, – пробормотала Кама.
Она не была знакома с дакиткой, но примерно представляла себе, что та должна уметь. Времени у дакитов было больше. В свои двадцать три года Эсокса Гиббер казалась подростком, младше Процеллы.
– А чего тут сравнивать, – не поняла Фламма. – Хочешь сравнить, бери меч и вызывай ее. Да хоть во дворе Ардуусского замка. Я договорюсь с Софусом, он наложит на обеих турнирный панцирь, Мурус посмотрит, чтобы все было честно, заодно и развлечемся?
– Как-нибудь после, – покачала головой Кама. – К тому же я не жажду утвердиться лучшей фехтовальщицей. Да и чего стоят эти победы? В ардуусском турнире участвуют только члены королевских домов. Конечно, почти все они умельцы, но их не так много. А вот на ярмарке в Фиденте в турнире участвуют все желающие. Думаю, что немногие принцы добрались бы там до финала.
– И думать нечего, – хмыкнула Фламма. – Почти никто. Поэтому и не участвуют. Хотя я слышала, что Фелис Адорири там был из первых?
– А вот сама у него и спроси, – засмеялась Лава и побежала вниз, к краю арены, на которую выходили трубачи и где служки разбрасывали льняные мешочки с леденцами.
Кама прекрасно помнила Фелиса Адорири. На первый взгляд ничто не отличало его от простолюдина, кроме имени. Одевался принц Утиса просто, соблюдением этикета не утруждался, умудряясь при этом не терять достоинства, а умножать его, хотя на вид был обычным стражником и только, особенно если не вглядываться в гордое и всегда спокойное лицо. Пожалуй, он и в самом деле был сильнее Рубидуса в фехтовании, видела Кама, как легко он разделывался с любым в тренировочных схватках, но в турнирах Фелис не участвовал. Наверное, если бы не Рубидус, она могла бы мечтать и о внимании Фелиса. Или не могла и мечтать о внимании принца Утиса? И что такое Утис? Небольшое королевство между Фидентой и Хонором. Граничит с Тиреной. Ну, не такое уж и небольшое, народу-то в два раза больше, чем в Лаписе. И в Кируме столько же. Хотя Кирум граничит не с Тиреной, а со Светлой Пустошью. Тоже не плошка меда. Вот только Рубидус ее заметил, а Фелис всегда смотрел мимо, если он вообще на кого-либо смотрел. Он всегда был будто не здесь. Или старался оставаться незаметным, вовсе не стараясь при этом? Но уж не для Камы. Она всегда все замечала. Вот и теперь сидит среди нескольких десятков королевских дочерей, племянниц, тетушек, сестер, двоюродных сестер, укрывших лица под масками, а также некоторого количества опять же королевских сыновей, братьев и племянников, не пожелавших оставить без присмотра своих женщин, и видит не только натужно надутые щеки праздничных трубачей, но и неуверенность сутулого уродца Тенакса, и досаду Аэса, который словно уже распрощался с надеждою на победу, и уверенность… Да нет, вовсе не уверенность сквозила в движениях Вервекса Скутума, который участвовал в финале стрельбы уже второй год подряд и в прошлом году остался победителем. Вервекс Скутум боялся! От ужаса у него сводило колени и тряслись плечи! Кама готова была побиться об заклад, что капли пота выступили у него на лбу! Перепуганный отпрыск княжеского дома Араманы занимался как раз тем, что боролся с охватившим его ужасом и нервной дрожью. Он беспрерывно покачивался с ноги на ногу, поводил плечами, подергивал головой и даже то и дело разворачивался вокруг себя.