Тот сразу выхватил эту штуку у меня из рук, неразборчиво буркнул что-то типа «спс» и двинулся на выход.
— А ты помнишь, что сейчас надо будет портал ставить? — поинтересовался я на всякий случай.
Серёга, натура увлекающаяся, мог и забыть. В любом случае, напомнить лишний раз — вреда не будет.
— Помню, — он с улыбкой обернулся ко мне, и добавил, — не боись, всё будет тип-топ…
— Ну и славненько, — сказал я ему вслед, и тут обратил внимание на то, что в правом верхнем углу моего поля зрения тревожно пульсирует небольшое мохнатое красное пятнышко…
Это второй параллельный поток сознания, тот, что отвечает за выбор вариантов действий, сигналил о том, что произошёл сбой.
Само появления сбоя в алгоритме работы новой схемы меня не удивило, так как всё ещё очень сыро и требует доводки.
Но и не обрадовало, так как предстоящую миссию хотелось бы, всё-таки, исполнить без накладок. Уж очень её результат для всех для нас важен.
Но, деваться некуда, надо выяснить, что там не так, и внести необходимые коррективы.
В логи я пока забираться не стал, а решил ознакомиться с информационным потоком, при обработке которого и произошёл этот самый сбой.
И я погрузился в просмотр записи.
В кадре появился тот самый Дратвин, который руководил боевыми действиями. Судя по окружающему его интерьеру он находился у себя в кабинете.
И тут пошёл аудио поток.
Дратвин разговаривал с кем то по громкой связи, и голос его собеседника с самого начала показался мне очень знакомым.
Это был голос Петра Сергеевича Овечкина, того, кто представляет интересы фонда «Недра» на этой планете.
И, соответственно, именно он и выступает источником всех неприятностей, постигших мой род за последнее время…
— Доброе утро, Аполлинарий Александрович! — донёсся бодрый голос Овечкина, который, похоже, с утра был весел и позитивен.
— Приветствую вас, Пётр Сергеевич, — поздоровался с собеседником Дратвин.
Эмоциональная окраска голоса военного была близка к нейтральной, но вот если бы Овечкин мог наблюдать его унылую физиономию, то сразу понял бы, что дела идут далеко не так гладко, как хотелось бы.
— Чем порадуете? — Дратвин ожидал подобного вопроса, а потому тяжелёхонько вздохнул, и начал радовать работодателя.
Но получалось у него это откровенно плохо, ибо излагаемая информация о текущих потерях, сбоях и отсутствии явных признаков прогресса вряд ли могла обрадовать господина Овечкина.
— Скажите мне, ну вот зачем вы, убедившись, что что на землях, ранее принадлежавших моему бестолковому, а потому ныне покойному младшему партнёру, нет вражеских подразделений, держите там серьёзные силы? — было видно, что Овечкин сдерживает себя и старается сильно не давить на собеседника.
— Меньшими силами я не смогу контролировать эту территорию, — обосновал свои действия Дратвин.
— А зачем вам её контролировать? — удивился Овечкин, — она же даже с землями Антонова никак не соприкасается…
— Ну, он уже как то умудрился пробраться туда один раз, — возразил Аполлинарий, — последствия чего мы сейчас и пытаемся разгрести.
— Сейчас это уже не так важно, — Овечкин продолжал убеждать руководителя операции в том, что не стоит так распылять ресурсы, — сейчас первоочередная задача, это раздавить Антонова. Вы же полностью блокировали его поместье?
— Да, поместье Антоновых мы обложили со всех сторон, — подтвердил Дратвин предположение начальника, — по земле мышь не проскочит, да и по воздуху тоже никто не сможет уйти, достанем.
— Ну, видите? — голос Овечкина, прям таки сочился превосходством.
Действительно, возразить было нечего. Но у Аполлинария Александровича всё равно оставалось совершенно иррациональное опасение.
Он опасался того, что даже надёжно блокировав Антонова в его укреплённом поместье, он полностью не устраняет вероятность внезапной атаки этого скользкого типа на свои тылы.
— Всё равно, я опасаюсь того, что он может нанести удар по усадьбе господина Бояндина, в котором и находится штаб наших сил.
— Ну, обезопасить свой штаб от такого удара, если вы, всё-таки, считаете его вероятным — тут Пётр Сергеевич не стал себя сдерживать, и добавил в голос изрядную долю издёвки, — вы можете без всякого труда.
— Как? — Дратвин искренне не понимал, к чему его подводит Овечкин.
— Всё очень просто, вы снимаете войска с троекотовских земель и усиливаете ими войска на основном направлении, — сейчас голос Овечкина был мягким, словно он пытался убедить в чём-то неразумного ребенка, и Дратвина это, конечно, коробило, — а свой штаб переносите поближе к пунктам временной дислокации подразделений, блокирующих укрепрайон противника.