Обмениваемся комментариями по поводу того, как менялось выражение лица военного советника, по мере того, как его порученец докладывал ему в красках и в лицах о том, что и как ответила ему госпожа секунд-майор.
Господин Военный советник краснел, вращал глазами, усы топорщил, в общем, возмущался по всякому. Как вдруг…
Экран на минутку погас. Но, только на минутку. За это время, как оказалось, Пронька переместился в апартаменты Алевтины.
И вот тут на экране возникла весьма волнительная сцена переодевания красавицы-разведчицы перед ростовым зеркалом.
Переодевалась, то есть, раздевалась она медленно, артистично, словно знала, что за ней наблюдают.
Мы же с Семёном вылупились на это действо, словно два лесовика, впервые выбравшиеся из своих дремучих зарослей в ближайший городишко и посетившие там стриптиз-бар.
Зрелище перед нашими глазами открылось, прямо таки, завораживающее. Меня, естественно, пробрало, но это не удивительно. Я к женской красоте очень неравнодушен.
Так ещё ведь и Семёна торкнуло не по детски! А он у нас кремень, и, уж ежели и у него самопроизвольное слюноотделение началось, то значит женщина действительно, ну, просто, мега-привлекательна и желанна…
Но, надо сказать, что я этим волшебным зрелищем наслаждался очень не долго. Истер не позволила мне по достоинству оценить фигуру Алевтины, лишённую одежды — она снова ущипнула меня. Совершенно безжалостно и, к тому же, неожиданно так.
Я аж подскочил.
— Не, ну, то, что тебя от сладкого за уши не оттащить, я знаю, — ехидно заметила она, — но чему ты своего Проньку учишь? За переодевающимися дамами подглядывать? И это в присутствии невесты!
— Какой невесты? — не понял я.
— Как какой? — нарочито гневно воскликнула Истер, хотя было видно, что сейчас она веселится во всю, — а кто меня сегодня своей невестой провозгласил при всём честном народе? Я ж уже и фату заказать успела, а ты, оказывается, задний ход дать решил?
Веселилась не только она, все окружающие с ухмылками разной ширины наблюдали за нашей перепалкой.
— Окстись, женщина! — я решил, что надо обороняться, иначе прямо тут загонят под каблук, — я разве свадьбу обещал?
— Вот видишь, а я тебе говорила! — это Лиза решив, видимо, подлить бензинчику в костёр, обратилась к Истер, — он считает, что обещать жениться, это одно, а жениться, это совсем другое…
— Ну хватит уже, — взмолился я, — давайте делом займёмся…
— Каким таким делом? — Истер решила извлечь из ситуации максимум положительных эмоций, — ты называешь делом разглядывание обнажённой груди и прочих прелестей совершенно чужой для тебя тётки? В то время, как верная невеста чахнет тут от недостатка внимания и мужской ласки?
Грудь у Алевтины, кстати говоря, была очень даже привлекательная. Ну и всё остальное тоже. В общем и целом — несомненный зачёт, как это говорится.
— Зара, ты всё как следует осмотрела? — мобилизовав все свои внутренние ресурсы, я неимоверными волевыми усилиями придал своему голосу деловую окраску, — тебе же в неё перевоплощаться, не забыла?
— Я смотрю, не изволь беспокоиться, — отвечала она, кстати, уже на хорошем русском языке, — только нам надо будет быстренько найти одежду, хотя бы отдалённо похожую на то, во что она сейчас переоденется.
— Я слежу, — уже деловым голосом сообщила Лиза, — что-нибудь подберём по-быстрому.
— И, Зара, — продолжил я, — а голос этой женщины сможешь скопировать?
— Конечно, Андрей Петрович, — она развратно улыбнулась, произнося эти слова с тем самым сексуальным придыханием, которым Алевтина пыталась воздействовать на мою психику.
— Нормально, — хрипло ответил я. Действительно, тембр и интонации она уловила хорошо. Я это прочувствовал. Талант, однако.
Зара наша, актриса, конечно от Бога… Ну, или наоборот, от его вечного оппонента, чертовка, всё-таки…
Как мы и предполагали, Алевтина, помня о кобелином характере своего временного начальника, старалась одеться максимально строго, да и вообще, выглядеть как можно менее привлекательно.
Раздевшись, она, разумеется проследовала в душ. Я дал команду Зоэ не вести трансляцию волнительного зрелища омовения этой привлекательной женщины, во избежание, так сказать.
И правильно сделал. Этим я уберёг себя от многочисленных подколок и подначек.
Хотя сам не мог отказать себе в том, чтобы полюбоваться на гибкое тело прелестницы. Мне то Пронька всё это продолжал транслировать.
Да, слаб человек, подвержен соблазнам… Эх, но, что делать, такой уж я сластолюбец…
Но я обратил внимание и на то, что Алевтина, помимо того, что тщательно смыла всю свою боевую раскраску, ещё и обработала всю себя жидкостью-нейтрализатором феромонов.