Так что тот, кого он назвал Жорой, нервничал отнюдь не без повода.
Он принёс плохие вести. Все входы в подземный комплекс, обжитый сектой, были заблокированы гвардейцами Антоновых.
И гвардейцев этих было столько, что ни о каком силовом прорыве и думать не стоило.
А попасть внутрь было необходимо.
Те бандиты, которых Юрген прихватил с собой, уходя в отрыв, шли, как и их главарь, налегке.
А в подземелье была неприметная комнатушка, очень хорошо замаскированная, где хранился общак.
И без этого общака банде было очень трудно обеспечить своё выживание.
Нет, была масса возможностей организовать ограбление или налёт. Но, в этом случае неизбежно возникло бы внимание со стороны правоохранителей, и не только у них. А этого сейчас нужно было избегать любой ценой. Затихариться, прикинуться ветошью и не отсвечивать…
А потому те ценности, что хранились в этой комнатке, были сейчас необходимы, как воздух.
Юрген был первостатейной сволочью, садистом и маньяком, способным на любую гнусность. Но дураком он не был. Мало того, он обладал отменным чутьём.
И именно это чутьё позволило ему и некоторым его подельникам, которые имели счастье оказаться рядом с ним, когда он решил податься в бега, не попасться гвардейцам Антонова.
Но Антонов к правоохранителям никакого отношения, казалось бы, и не имел, но именно он и разгромил секту. А это говорило о том, что сектанты где-то дорожку ему перебежали.
Ещё совсем недавно род Антоновых воспринимался родом терпил и лохов.
Причём, так их воспринимали и местные аристократы, и местный криминал, с этими аристократами тесно связанный.
Не со всеми, конечно. Но со многими.
Но сейчас ситуация круто изменилась. На землях Антоновых нашли меркоксит, и отобрать этот жирный кусок не получилось даже у Паука, широко известного криминального авторитета планетарного масштаба.
А Паук, на минуточку, держал почти половину планеты в кулаке.
А вот и он не смог.
А теперь Антонова на кривой козе не объедешь. Прииски начали работать, и денег у него теперь, как у дурака махорки.
Только вот не дурак этот Антонов оказался. Собрал серьёзную гвардию, вооружил.
А ещё про него всякие небылицы рассказывают, и если хоть десятая часть того, что про него болтают, правда, то ну его на фиг…
— Ладно, иди пока, — бесцветным голосом сказал рыбоглазый Юрген своему подручному, — наблюдайте за входами-выходами. Если что заметите, сразу докладываете мне. Усёк?
— Да, атаман, — громиле явно полегчало, гроза прошла на этот раз стороной, — так я пойду? — он подобострастно заглянул в равнодушные глаза главаря.
— Я же сказал тебе… Иди, — всё так же бесстрастно сказал Юрген.
А вот Жору как будто ветром сдуло. Вот он только что был, а вот его уже и нет, только страдальчески скрипнула несмазанными петлями иссохшая дверь…
Проводив взглядом впечатлительного Жору, Юрген ощерился, словно хорёк, а потом не торопясь извлёк из внутреннего кармана куртки плоскую флягу.
Тряхнув её около правого уха и услышав, что там что-то плещется, удовлетворённо хмыкнул и открутил крышку, прикреплённую к этой металлической фляге тонкой стальной цепочкой.
По заброшенному коллектору поплыл запах плохо очищенного самогона.
Юрген задумчиво посмотрел в горлышко фляги, потом поднёс его к губам и в следующую минуту ничто не нарушало гулкую тишину.
Только мерно ходил вверх-вниз кадык на жилистой грязной шее.
Оторвавшись от источника божественной влаги, Юрген крякнул, передёрнулся, и занюхал выпитое рукавом куртки.
Потом извлёк пачку старомодных папирос, которых сейчас и не встретишь в продаже, со знанием дела продул одну папиросину, и, сжав мундштук в пожелтевших от курева зубах, прикурил.
Следующие десять минут он выпускал дым колечками и мучительно думал о том, что следует предпринять дальше.
Нужно было переждать в тихом местечке тот кипиш, который последует за разгромом секты, а потом тихо свалить с планеты.
Чуйка подсказывала, что ещё ничего не кончилось, и сейчас его ищут.
А если найдут, то обложат его и его ребят, как стаю крысоволков и погонят на номера…
И на этом закончится его бурная жизнь…
Он тряхнул головой, и щелчком отправил окурок в угол, где уже скопилась изрядная куча мусора.
Бандиты особо не заморачивались поддержанием чистоты, и бросали объедки прямо там, где ели, и лишь когда начинали спотыкаться, заметали всё это добро в угол…
Юрген надеялся на то, что его нычка не будет найдена при обыске. Прятать он умел. А вот если найдут…