И то, что я увидел в иллюминаторе, поспособствовало рождению у меня одной, на мой взгляд, довольно перспективной идеи.
Я рассмотрел эту свою мысль со всех сторон, и пришёл к выводу, что если нам удастся её реализовать, то мы сможем дополнительно повысить свои шансы на выживание.
Когда я окончательно пришёл к выводу о том, что мне в голову действительно закралась полезная идея, я опять пробрался в рубку.
Стоя в дверях, я видел, что Викентий покачивает в ладонях рычаги управления закрылками, а Истер сидит в кресле штурмана с закрытыми глазами.
Губы её были плотно сжаты, и на лице иногда беспорядочно сокращались мелкие мимические мышцы.
Побелевшие от напряжения пальцы впились в подлокотники.
Я даже немного оробел, глядя на неё, настолько напряжённой она выглядела.
Решив её не отвлекать, я тихонько прокрался к пилоту, и шепнул ему на ухо, чтобы он приложил все усилия к тому, чтобы не приземлиться, а приводниться.
Благо океаны и довольно большие моря на этой планете присутствовали в достаточном количестве. Иными словами, более шестидесяти процентов её было занято водой.
Викентий хмыкнул. Он, видимо, представил себе, как наш шаттл погружается на километровую глубину и как мы все пытаемся из него выбраться и всплыть к свету дневного светила…
Но, не смотря на скептическое хмыканье, он дисциплинированно принял мои пожелания к исполнению.
И узнал я об этом не от него. Я бросил взгляд на Истер, и обнаружил, что лицо её становится всё более и более спокойным.
А это значит, что она ощущает значительный рост вероятности благополучного исхода нашего падения.
Наконец, она открыла глаза и с некоторым удивлением посмотрела на меня:
— А когда ты успел сюда прийти то? — она даже немного приподняла правую бровь, — я даже не услышала, как ты подкрался…
— Ну вот, таким я незаметным бываю, — гыгыкнул я, — скажи мне, будем ли мы жить, и если да, то насколько долго?
— Жить будем, — уверенно сказала она, — в обозримом будущем мы не умрём, это точно… Хотя обозримое будущее, это не так долго… Дальше просто всё покрыто туманом…
— Ты видишь, каким образом мы сможем вынырнуть из глубин, в которые сейчас будем погружаться? — удивлённо поинтересовался я.
— Нет, просто, тот вариант, при котором мы падаем в океан, — объяснила подруга, — не доставляет мне никаких негативных ощущений, а это значит, что всё будет хорошо… А каким образом, кстати, мы попадём из пучины океанской на твёрдую землю? Я далека от мысли, что мы займёмся отращиванием жабр, чтобы как-то выжить… — Спросила она с улыбкой.
— Я могу теперь телепортировать не только собственную тушку, — похвастался я вновь приобретёнными способностями, — но и пару человек смогу прихватить с собой.
— И что, дальности твоего телепорта хватит, чтобы добраться до суши? — удивилась Истер, — и как ты узнаешь, куда именно надо будет перемещаться?
— Сейчас я могу перемещаться в пределах половины планеты, — это пояснение убрало последние сомнения, которые были у Истер, да и греющий уши Викентий заметно приободрился, — а что касается определения того, куда именно нам прыгать, то тут Пронька нам в помощь.
— Замечательно, — выдохнула Истер, — теперь я спокойна.
— Это хорошо, что спокойна, —тут я сообразил, что при любых раскладах удар о воду будет сокрушительным, и момент этот лучше пережить, будучи плотно пристёгнутым к противоперегрузочному креслу, — тогда, Викентий, — я обратился к пилоту.
Он, не выпуская рычагов управления из рук повернулся ко мне.
— Обязательно пристегнись, — сказал я, и подумал, что вполне смогу играть роль капитана Очевидность.
— Есть пристегнуться, — с улыбкой ответил Викентий.
— Истер, тебя это тоже касается, — сказал я, глядя на подругу, — сиди тут, на всякий случай, — продолжил я, имея ввиду то, что за вероятностями надо продолжать следить, — а я пойду проконтролирую, как все остальные пристегнутся, громкая связь-то, — я кивнул на микрофон, сиротливо торчащий из поверхности мёртвого пульта управления, — накрылась вместе со всей остальной электроникой…
С этими словами я вышел в салон, где громогласно объявил, что наш воздушный лайнер совершает, ну, очень жёсткую посадку, а потому всем необходимо пристегнуться.
Народ с нервными смешками начал клацать многочисленными застёжками противоперегрузочной сбруи.
Убедившись, что все приступили к исполнению моего распоряжения, я угнездился в своё противоперегрузочное кресло, и тоже зафиксировал свою тушку.
Всё оставшееся до соприкосновения с водной поверхностью время я, вывернув шею, вглядывался в иллюминатор.