Можно, конечно, перенести стоянку, но тогда мне придётся опять стены выращивать, напрягаться… Не хочу. Жалко уже проделанной работы. Кроме того, одно мёртвое чудовище у нас, благодаря парням из гвардии, уже есть. И теперь его надо будет как-то подальше от лагеря убрать… А оно тяжёлое… В нём метра четыре длины, а весит оно, боюсь даже себе представить…
Так что лучше пусть те, кто ещё живы, просто убираются. А я уже постараюсь оградить нас от их повторного визита…
Так, решение принято, начинаем реализацию…
Я создал пару десятков базальтовых игл, и направил их по направлению к обоим, продолжающим ждать кормёжки, монстрам.
С начала они занервничали, а потом, получая обидные и болезненные уколы один за одним. Сообразили таки, что место тут нехорошее.
И, спустя минут пятнадцать интенсивной иглотерапии, они всё-таки ушли за пределы нашего периметра.
Убедившись, что опасность миновала, я облегчённо крикнул:
— Можно шевелиться и ходить! — потом решил сразу переговорить с сержантом, ибо он сегодня потерял одного бойца, — сержант Белевицкий, ко мне!
Сержант немедленно материализовался возле меня.
— Докладывай, — вздох мой получился горестным.
— Уничтожено одно неизвестное животное, — свой доклад сержант начал с позитива, но от негатива не уйдёшь, к сожалению, — потери, один без вести пропавший и два легко раненных…
— Часовой наш не пропал без вести, — сказал я глядя в глаза сержанта, — съели его…
— Понятно, — теперь вздыхал уже сержант.
— Ладно, идите у себя порядок наводите, — сказал я ему, уже начиная думать о том, как бы мне сделать так, чтобы под нас тут всякая живность агрессивная прекратила подкопы устраивать.
После некоторых размышлений, я пришёл к выводу, что надо ограждать камнем и всю нашу нижнюю полусферу, оставив лишь небольшое отверстие для подачи воды.
Да и в отверстии этом я решил, в качестве пробы сил, попытаться создать частую решётку, чтобы вообще исключить проникновение к нам даже организмов, превосходящих по размерам мышь.
Пока я пребывал в раздумьях, ко мне подошла обеспокоенная Истер, а вслед за ней подтянулись и остальные.
Вопрос у всех был, как вы понимаете, и озвучила его именно подруга:
— Андрюш, скажи нам, что это было, — она смотрела не на меня, а на кратеры, оставленные земляными кальмарами.
Я рассказал им о том, что произошло, о том, что у нас образовались безвозвратные потери, ну и закончил свою речь, как водится, воззванием о необходимости соблюдать предельную осторожность, и по возможности, не лезть, куда не просят.
— Так что теперь? — вдруг нервно спросила сестрёнка, эти монстры нас тут теперь постоянно за ноги хватать будут? — и возмущённо посмотрела на меня.
— Нет Лиза, — глядя на её заспанную и растерянную мордаху я невольно улыбнулся, — сейчас я организую нам надёжную защиту. Надо было это сразу сделать, но кто ж знал-то… — к моменту окончания фразы улыбка сползла с моего лица, так как я опять вспомнил о съеденном монстром гвардейце.
Я решил, что лучше, если девчонки не будут сейчас среди ночи тут устраивать посиделки, и в приказном порядке отправил их спать.
И, что интересно, особых возражений выслушивать мне не пришлось, разве что Светлана немного задержалась, и сообщила мне, что у неё появилась мысль о том, как можно изготовить простенькие артефакты, предупреждающие метров за пятьдесят-семьдесят о том, что под землёй кто-то приближается.
Я взял это на заметку, но сказал ей, что пусть она всё-таки спать укладывается, а завтра уже подробнее обсудим эту, несомненно, очень интересную идею.
Она тоже спорить не стала, но ушла к своей палатке, бурча что-то себе под нос.
Ну да ладно, пусть побурчит чутка, а спать надо, да и утро вечера, как известно, мудренее.
И ещё одна проблема. На территории лагеря всё ещё валялся труп монстра, которого грохнула моя доблестная гвардия.
А монстр, надо сказать, был большим, а какие запахи он распространял, мне и говорить не хочется.
Именно по этому поводу ко мне и обратился сержант.
Он, собственно, уже всё решил. План его был гениален и прост.
Все его подчинённые, как древние бурлаки, впрягаются в эту тушу, и прут его за пределы лагеря.
А ко мне он подошёл только для того, чтобы попросить открыть им проход, для того, чтобы выволочь эту, отвратительно смердящую гору мяса прочь.