– Говорю же, тебе следует приехать в Боуэн. Там-лучшая рыбалка во всем штате, и я надеюсь это тебе доказать. Уж поверь, прекрасно проведем время на моем причале.
– Не боитесь, что я поймаю вас на слове? – пошутил Тео.
– А чем ты зарабатываешь на жизнь? – осведомился Джейк.
– Я прокурор.
– А с чего бы это начальник полиции послал тебе цветы? – выпалил Джейк и, смутившись, добавил:
– Не думай, я не подглядывал. Просто букет стоял на стойке сестринского поста, прежде чем его принесли сюда, и я случайно прочитал карточку.
– Я приехал в Новый Орлеан, чтобы произнести речь на съезде работников правоохранительных органов, – пояснил Тео, игнорируя замечание Джейка и никак не комментируя такую честь со стороны местных властей. – И работаю на министерство юстиции.
– А что делаешь?
– Я был прикреплен к специализированному полицейскому подразделению, – буркнул Тео и, сообразив, что это звучит довольно туманно, добавил:
– По борьбе с организованной преступностью. Мы только что выполнили задание.
– Так ты достал своего преступника?
– Да, – улыбнулся Тео.
– И теперь сидишь без работы?
– Почему? Министр хочет, чтобы я остался. Но я не уверен, что хочу этого.
Джейк продолжал засыпать его вопросами. И Тео подумал, что из него вышел бы превосходный государственный обвинитель. Он обладал острым умом и редкой сообразительностью.
– Ты когда-нибудь подумывал заняться частной практикой? – поинтересовался Джейк.
– Иногда.
– В Боуэне нет хороших адвокатов. Есть парочка в Сент-Клере, но они живо оставят тебя без штанов, только зазевайся. Тамошние жители не слишком хорошо о них думают.
Пока Джейк распространялся о своем городе, Тео напряженно размышлял, каким бы образом поделикатнее вернуть беседу к интересовавшей его теме.
– Ваша дочь замужем? – выпалил он наконец. Вот тебе и деликатность!
– А я все гадал, когда ты заведешь разговор о Майк. Нет, не замужем. Времени не было. Конечно, парни в Боуэне и Сент-Клере ходят за ней хвостом, но она была слишком занята устройством клиники, чтобы обращать на mix внимание. Она еще молода. И умница. Господи, какая она умница, девочка моя! Окончила колледж, когда и двадцати не было, и продолжала заниматься медициной. Ей пришлось уехать из штата, чтобы попасть в ординатуру, но при каждом удобном случае она нас навещала. Майк все отдаст за свою семью. И потом она такая хорошенькая, верно?
– Очень.
– Я так и думал, что ты заметишь. Джейк встал и придвинул стул к стене.
– Приятно было потолковать, но теперь мне пора. Постарайся заснуть, а я пока снесу коробку в машину. Доктор Купер отдал моей дочери старый хирургический инструмент, а когда она просила меня приехать за ним, не поверишь, улыбалась, словно в утро Рождества. Если когда-нибудь окажешься в Боуэне, не поленись заглянуть в «Лебедь». Это мой бар. Выпивка за счет заведения.
Он был уже у двери, когда Тео обрел дар речи:
– Если я не увижу вашу дочь до отъезда, пожалуйста, поблагодарите ее от моего имени и передайте, как мне стыдно за то, что испортил ей платье.
– Обязательно.
– Может, наши дороги еще пересекутся.
– Может быть, – кивнул Джейк.
Глава 6
Друзья Джона так и оставались бы в счастливом неведении, не приди им на помощь случай. Ровно через две недели после похорон Кэтрин Камерон столкнулся со скорбящим вдовцом в «Коммандер пэлес», шикарном ресторане, расположенном в Садовом районе. Камерон сидел в одном из обеденных залов в ожидании поверенного, с которым предстояло обсудить бесконечную и невыносимо тошнотворную тему алиментов. Жена, которой скоро предстояло стать бывшей, вознамерилась разорить его и в довершение к этому публично унизить, и, судя по тому, как шло дело, она своего почти добилась.
Джон с молодой женщиной ужинали в соседнем зале. Блондинка показалась Камерону смутно знакомой. Склонив голову, она прилежно что-то писала в ежедневнике.
Камерон никак не мог вспомнить, где видел эту женщину, но радовался, что друг вышел из добровольного заточения, пусть даже и по делу. После смерти жены настроение Джона ежесекундно менялось: то он пребывал в эйфории, а через минуту уже изнемогал от жалости к себе и впадал в депрессию.
Блондинка подняла голову, и Камерон сумел рассмотреть ее лицо. Довольно хорошенькая. Где же он все-таки ее видел?
Он решил прервать их беседу и поздороваться. Заказал двойной скотч, чтобы подкрепиться перед тяжким испытанием, каким ему представлялась встреча с поверенным, и стал пробираться между столиками в соседний зал. И не урони он нечаянно ручку, так и не узнал бы правды. Камерон наклонился, и в этот момент увидел, как Джон стиснул бедро блондинки под белоснежной полотняной скатертью. Ноги девицы разошлись, а она сама слегка подвинулась, всем телом налегая на его поползшую вверх руку.
Камерон был так шокирован, что потерял равновесие и едва не растянулся на полу. Однако быстро пришел в себя и выпрямился. Ни Джон, ни блондинка его не заметили. Она повернула голову и уставилась в пространство, чуть жмурясь от наслаждения.
Камерон не верил собственным глазам, но растерянность быстро сменилась недоумением. Он неожиданно вспомнил блондинку, хотя ее имя так и затерялось в памяти. Та самая бесцветная вялая особа, называющая себя дизайнером по интерьерам! Камерон встречал ее в офисе Джона. О да, теперь он точно знает! Ни вкуса, ни таланта! Превратила офис его друга в салон борделя, выкрасив прекрасные, отделанные панелями орехового дерева стены в омерзительно кричавший желто-горчичный цвет.
Ее способности, очевидно, крылись в другой области. Судя по тому, как жадно Джон пялился на ее пухлый ротик, в спальне ей не было равных.
Камерон продолжал стоять в дверях, уставясь в спину приятеля, пока не осознал истину в полной мере.
Сукин сын провел их всех!
Возмущенный Камерон, пылая гневом, повернулся и пошел к своему столику. И все пытался убедить себя, что зря наговаривает на Джона. В конце концов, они знают друг друга много лет и вместе прошли нелегкий путь. Да, он безоговорочно доверял Джону.
До этого момента. Черт побери, что же Джон сотворил с ними? Одно дело – экономическое преступление, а вот убийство…
До этого случая члены клуба никогда не решались на что-то подобное да и сейчас убедили себя, что делают доброе дело. Скажи это начальству или присяжным… вот смеху-то будет!
Господи Боже, действительно ли Кэтрин была неизлечимо больной? И умирала медленной мучительной смертью? Или Джон просто лгал, чтобы заставить сделать за себя грязную работу?
Нет, невозможно! Джон не стал бы так ужасно лгать насчет жены. Он любил ее, черт возьми!
К горлу Камерона прихлынула тошнотная волна. Он не знал, что и думать. И все же нехорошо обвинять друга, не владея фактами. А вдруг эта связь началась уже после смерти Кэтрин?
Камерон был в таком отчаянии, что сразу же ухватился за эту мысль. Да, конечно! Джон знал декораторшу до смерти жены. Кэтрин сама наняла блондинку, чтобы заново обставить спальню. Да, Джон был знаком с ней, ну и что? После смерти жены он, тоскующий и одинокий, искал способа немного отвлечься, а тут подвернулась эта женщина. Черт побери, возможно, это она воспользовалась его уязвимостью!
Но назойливые сомнения не давали покоя. Если все так невинно, почему Джон ничего не рассказал о ней приятелям? Почему все скрыл?
Может, потому, что пепел его жены еще не остыл. Да, вероятно, так и есть. Джон понимал, что со стороны его роман кажется кощунством. Люди наверняка посчитали бы это странным и стали бы сплетничать и злословить, а члены клуба, естественно, этого не желали. Джон достаточно умен, чтобы не лезть. в глаза посторонним.