– И что предлагаешь делать, когда мы туда доберемся? – осведомился Джон.
– Да что угодно! Все лучше, чем сидеть и ждать, пока за нами придут! – вспылил Престон. – Чем дольше мы тут торчим…
– С меня довольно, – перебил Камерон. – Если придется брать дело в свои руки, я готов.
– Черта с два! – Джон стукнул кулаком по столу. – Мы все в этом замешаны, так что ты пальцем о палец не ударишь без нашего согласия. Я достаточно ясно выразился?
– С каких это пор ты здесь главный? – пробурчал Камерон, потрясенный яростью Джона, но, несмотря на это, упорно пытавшийся взять верх. – Не помню, чтобы я за тебя голосовал.
– Я добыл вам миллионы, – прошипел Джон. – Одно делает меня главным.
– Так мы ни до чего не договоримся, – вмешался Престон. – Советую всем успокоиться и руководствоваться исключительно здравым смыслом. Может, у Даллас окажутся хорошие новости для нас.
– Кстати, о Даллас. Почему Монк не отчитывается ни перед кем из нас? Почему действует исключительно через Даллас? – не унимался Камерон. – Черт, да я даже не знаю номер его сотового!
– По-моему, Камерон прав. Почему мы не можем поговорить непосредственно с Монком?
– Вы оба одержимы всякой мелочью, – буркнул Джон. – Не помните, что именно Даллас привела Монка? Может, наш киллер не захочет встречаться с нашей четверкой, поскольку не доверяет нам.
– Вздор! – бросил Престон. – Даллас просто нравится им командовать. Если хотите знать, все это глупая игра во власть.
– Да плевать мне, кому он отчитывается, – раздраженно выпалил Джон, – главное, чтобы работа была сделана!
Они не замечали, что Даллас уже довольно давно стоит в дверях, слушая разговор.
– Хотите узнать телефон Монка? – осведомилась она. – Два-два-три-один-шесть-девять-девять. Надеюсь, ты счастлив, Камерон? А как насчет тебя, Престон? Желаешь узнать его адрес? Даже мне он неизвестен, но я могу пустить по его следу хвост и обнаружить… если тебе так это необходимо.
– Лучше скажи, что у тебя хорошие новости, – попросил Престон, игнорируя сарказм.
– Если спрашиваете, добыл ли Монк письмо, сразу скажу: не добыл.
– Так и не нашел проклятые бумаги? – неверяще ахнул Камерон.
– Оно, должно быть, в больнице, – не унимался Престон. – Это единственное место, которое Монк не сумел как следует обыскать.
– Тогда верни его сюда, – потребовал Камерон.
– Я велела ему следить за Ренар. Он не может быть в двух местах одновременно, а кроме того, уже обшарил ее больничный шкафчик. Разве не помнишь, что я сказала, Камерон? Он даже попросил санитарку поискать в приемном покое. Не может же он просто так, за здорово живешь, ворваться туда и открыть все ящики и шкафы? Думай головой.
– Мне не нравятся предположения, – объявил Джон, раскачиваясь в вертящемся кресле. – Я далеко не убежден, что Мишель Ренар не взяла конверт с собой, уходя из больницы. Как по-твоему, Монк достаточно тщательно обыскал ее дом и клинику? Что, если он спешил…
– Глупости, – перебила Даллас. – Он профессионал и умеет делать свое дело. С чего это он вдруг начнет небрежничать?
Вспомни только, какую чертову уйму денег он огребет, когда найдет письмо! Ему это нужно так же, как и нам.
– Будь она проклята, твоя жена! – воскликнул Престон, обращаясь к Джону. – В какой же переплет мы из-за нее попали!
– Вернись на землю! Мы же ее убили! – урезонивала Даллас.
Камерон закрыл лицо руками и подался вперед.
– Это ты втянул нас в этот кошмар, Джон! Поганый сукин сын!
– Что сделано, то сделано, – спокойно парировал Джон. – Теперь следует подумать о будущем.
– Каком будущем?! – взвился Камерон. – Если мы не разыщем эти бумаги, все кончено!
Глава 17
На сотовый Тео пришло шесть сообщений. Он отправился в библиотеку Мишель прослушать их и сделать заметки. Хозяйка тем временем готовила ужин. Покончив с работой, Тео позвонил Ноэ Клейборну и попросил приехать из Билокси.
– Ужин готов? Я проголодался! – объявил он, выходя на кухню.
– Не готов! Здесь не пансион! – отрезала Мишель. – А кто будет мне помогать?
Схватив нож, она принялась крошить сельдерей и морковь, прислонился к раковине, наблюдая за ней.
– Черт возьми, ловко же вы управляетесь.
– Так все парни говорят.
– Словно робот с ножом. Быстро, точно… впечатляет.
– Вы и в самом деле знаете, как вскружить голову девушке.
Тео быстро схватил морковку и сунул в рот.
– Что прикажете делать? Я скоро умру с голоду.
– И двойной чизбургер не помог?
– Тоже мне еда! Так, легкая закуска!
– Разожгите мне гриль. Спички вон в том ящичке справа.
– А гриль на заднем дворе? – поинтересовался Тео, с подозрением вглядываясь в сумерки сквозь сетку, которой было забрано крыльцо.
– Разумеется, где же ему еще быть! А в чем дело?
– Стоит ли волноваться насчет еще одной Лоуиз?
– Нет, – заверила она, но тут дьявол снова принялся ее подзуживать, и Мишель не устояла перед соблазном. – Правда, может появиться Элвис. Следует на всякий случай взять с собой веник.
Тео, уже шагнувший было к двери, замер.
– Элвис?
Мишель оторвала от ролика кусок алюминиевой фольги и стала заворачивать в нее овощи.
– Наша местная знаменитость. Тот, кто видел его в последний раз, клялся, что в нем не меньше шестнадцати футов.
– Вы назвали аллигатора Элвисом? Да что это на вас всех нашло, ребята?
– Мы не всем даем имена, – оправдывалась она. – Только самым выдающимся.
– Значит, просто пошутили насчет Элвиса, верно?
– Что-то вроде, – мило улыбнулась она.
– Что-то вроде самой изощренной жестокости! Стыдно издеваться над человеком, имеющим очевидную аллигаторофобию, Майк!
– Я предпочла бы, чтобы вы называли меня Мишель.
– А я – не слышать шуток насчет аллигаторов.
– Ладно. По рукам.
– Так почему я не могу называть вас Майк? Остальным это позволено.
Мишель старательно защипывала края фольги.
– Не хочу, чтобы вы думали обо мне… как о Майк.
– Но все же почему?
– Не слишком женственное имя. Сколько мужчин из ваших знакомых хотели бы встречаться с женщиной по имени Майк?
– Что?
– Не важно.
– Как это не важно? Вы утверждаете, что хотели бы встречаться…
– Ничего такого я не утверждаю, – покачала она головой. – Просто зовите меня Мишель, вот и все. А теперь разожгите гриль и перестаньте таращиться на меня как на сумасшедшую. Если испугаетесь, кричите во все горло, я выбегу с веником и спасу вас.
– Мужчины не кричат во все горло от испуга, а у вас, Мишель, извращенное чувство юмора, – огрызнулся Тео и, выглянув в окно, добавил:
– О дьявол, аллигаторы выходят по ночам, верно? Из нас двоих это я спятил. Что я делаю… – Он хотел сказать «в этой Богом забытой трущобе», но вовремя опомнился. – В этой глуши.
Однако Мишель сразу поняла, куда он клонит. Ее глаза опасно сверкнули.
– Не знаю. Вот и объясните мне. Что вы здесь делаете?
– Приехал порыбачить, не помните? В жизни не предполагал, что на моем пути встанут аллигаторы.
– Пока что не встал ни один, – справедливо указала она. – И вы приехали сюда не только порыбачить.
– Тут вы правы.
– И?..
Тео пожал плечами.
– Может, я чего-то ищу. Довольны? – враждебно процедил он.
Мишель снова повернулась к раковине.
– Скажите, что именно, и я помогу вам найти.
Тео, не отвечая, вышел. Мишель не понимала, откуда взялось это неожиданное напряжение. Всего минуту назад они перебрасывались шутками, и вдруг Тео стал невероятно серьезным. Такой спокойный, внешне сдержанный, все схватывающий на лету… Ничего не скажешь, в тихом омуте… Да уж, за красивым лицом Тео Бьюкенена немало всего кроется.
Мишель решила не торопиться. Если захочет, сам расскажет, что привело его сюда. Она не станет привязываться к нему, как назойливая базарная баба.