Тео отстранился, отступил и стащил джинсы.
Мишель потеряла дар речи. Он был прекрасен. И невероятно возбужден. Она не могла отвести взгляда от этого великолепно вылепленного тела. Его кожа отливала злотом в лунном свете. Она потянулась к бретелькам сорочки, но он отвел ее руки.
– Позволь мне. – И, медленно подняв сорочку над ее головой, отбросил на пол. – Я так мечтал о тебе, – прошептал он. – Но ты куда лучше, чем в моих фантазиях. И когда прижимаешься ко мне… в реальности все просто сравнить нельзя.
– Скажи, что мы делали в твоих фантазиях, и я расскажу тебе мои.
– Нет. Я лучше покажу.
Волосы на его груди щекотали ее соски. Ей так это понравилось, что она потерлась об него. Восставшая плоть прижалась к ней, и Мишель подвинулась так, чтобы их бедра соединились. До чего же это прекрасно – быть в его объятиях.
– В одной из моих фантазий я делаю вот что.
Он подхватил ее и понес к кровати, уложил, развел бедра и встал между ними на колени. Потом снова стал целовать, долго, мучительно, пока она не заметалась по простыне.
И только тогда он лег на бок и коснулся ее живота.
– И еще вот это.
Его пальцы принялись обводить ее пупок, скользнули ниже. Она затаила дыхание.
– Не надо…
– Тебе не нравится?
Он творит настоящее волшебство!
– Нравится… но если ты не остановишься, я…
Продолжать она не смогла. Он сводил ее с ума, дразня, пощипывая, поглаживая, готовя к своему вторжению. Голова его медленно клонилась все ниже… губы прижались к душистой ложбинке между грудями.
– В моей любимой фантазии ты любила это больше всего. Он поцеловал каждую грудь, облизывая соски до тех пор, пока она не выгнула спину. Ее ногти вонзились в его плечи. Она старалась заставить его поднять голову, чтобы лишить рассудка своими губами и языком, но Тео не поддавался, объяснив, что в этой фантазии она кончает первой.
Он лишил ее всякой способности сопротивляться и только потом неторопливо спустился вниз, осыпая поцелуями живот, щекоча пупок кончиком языка, и, наконец, оказался между ее шелковистых бедер.
Мишель плавилась, как снег под солнцем, содрогаясь в блаженных судорогах, выкрикивая что-то несвязное, цепляясь за него.
Какой потрясающий любовник! Нежный, бескорыстный, умелый…
Но тут он принялся терзать ее. За несколько секунд довел до горячечного состояния, но, когда она уже балансировала на грани взрыва, остановился.
– Потерпи, милая. Я сейчас приду.
– Не останавливайся. Только не… Он зажал ей рот поцелуем.
– Должен же я защитить тебя.
И безжалостно оставил ее. Мишель закрыла глаза. Тело пылало, и все же ее, лишенную его тепла, бил озноб. Она зябко повела плечами и уже потянулась за одеялом, когда вернулся Тео и накрыл ее собой. Ей казалось, что его не было целую вечность.
– Итак, на чем мы остановились?
Его самообладание и сдержанность поражали ее… до тех пор, пока она не заметила крупных капель пота, выступивших у него на лбу. Только сейчас она увидела, как туманит страсть его глаза, как крепко сжаты его губы, и поняла, что ему приходится терпеть ради нее.
Его руки вновь принялись разжигать в ней страсть. Но на этот раз она сопротивлялась, стараясь держаться, пока он не потеряет контроль. Однако Тео оказался сильнее. Куда девались мягкость и нежность!.. Да она и не хотела этого. Уносимая волнами наслаждения, захлестнувшими ее, она крепко обняла его, когда он грубо раздвинул ей ноги, приподнял и погрузился в ее тепло.
Его голова упала ей на плечо. Он закрыл глаза в сладостной капитуляции и, испустив громкий, торжествующий стон, прижал ее тело к матрацу и вынудил лежать смирно.
– Я могу продлить удовольствие… с твоей помощью.
Мишель улыбнулась. Он просто лапочка! Продолжая улыбаться, она подалась вперед.
– Не нужно… о Господи, солнышко, чуть помедленнее…
Но она снова шевельнула бедрами, на этот раз резче, и, выгнувшись, забрала его в себя еще глубже.
И Тео сдался: слишком велико было растущее с каждой минутой желание. Отстранившись на миг, он вонзился в нее снова, снова, снова…
Ему хотелось сказать, как она прекрасна, как совершенна, но слова не шли с языка. Острота ощущений, сотрясавших его тело, лишала способности мыслить. Она не позволяла ему снизить ритм, и он еще больше любил ее за это.
Он снова вошел в нее одним финальным выпадом и с оглушительным криком кончил, пока она покорно льнула к нему. И почувствовал себя так, словно умер и родился вновь. Никогда до этой минуты он не испытывал столь поразительного оргазма. И никогда так не выкладывался. Предпочитал какой-то уголок души всегда держать на замке, но с Мишель это оказалось невозможным.
Несколько долгих минут они приходили в себя. Тео понимал, что давит на нее всем своим весом, но не смог найти силы чтобы отодвинуться.
А Мишель не смогла заставить себя перестать его ласкать, Ее пьянило ощущение гладкости кожи под кончиками пальцев. Такой сильный, такой мускулистый и так нежен с ней…
Ее пальцы скользили по его позвоночнику вниз и обратно, сердце билось у его груди, словно стремясь вырваться.
Мишель тихо засмеялась абсурдности своего предположения. И этот гортанный звук вызвал у него улыбку. Опершись на локти, он приподнял голову и взглянул в ее глаза.
– Что тут смешного?
– Столь пылкая страсть уж точно меня прикончит. Так и вижу газетные заголовки: «Секс убивает хирурга»!
– Ничего тут забавного не вижу, – нахмурился он.
Она обхватила его шею, приподнялась и поцеловала в губы.
– А я вижу.
– Лучше береги силы, потому что у нас впереди еще целых девятьсот девяносто девять, а я не позволю тебе развалиться, прежде чем мы закончим.
– Что именно закончим? – поинтересовалась Мишель, делая вид, что не понимает.
Глаза его многозначительно блеснули, и Мишель даже облизнулась, предвкушая, что будет дальше.
– Претворять в жизнь мои фантазии.
– Целую тысячу? – хихикнула Мишель.
– О да, по меньшей мере тысячу.
– Ничего не скажешь, богатое у вас воображение, мистер Бьюкенен. Знаете, есть такие места, где вы можете получить квалифицированную помощь. Они называются клиниками сексуальной терапии.
– Ты и есть вся терапия, которая мне необходима, – ухмыльнулся он.
– Счастлива, что смогла исцелить вас.
– А ты, Мишель? Ты тоже фантазируешь?
– Да, – призналась она. – Только мои фантазии не столь затейливы. В основном одна и та же, и постоянно повторяется.
Он стал покусывать изгиб ее шеи.
– Расскажи….
– Что-то вроде вариации на тему того, что сейчас произошло-тихо пробормотала она. – Но в моих фантазиях…
Он снова поднял голову.
– Ну же, что именно?
– Это я подхватываю тебя и бросаю на постель. На этот раз засмеялся Тео.
– Я тяжелее тебя не меньше чем на двести фунтов, – явно преувеличил он.
– У хирургов необычайно сильные торс и руки: приходится распиливать ребра и кости, так что слабакам в этой профессии делать нечего, – шутливо заверила она.
– Ладно, согласен. Если желаешь поднять меня…
– Не хотелось бы получить смещение межпозвоночного диска, – с сожалением протянула она. – Я всего лишь рассказала, о чем мечтаю, чтобы ты усвоил…
– Что именно?
– Не воображай, что всегда будешь командовать.
– То есть?
– Теперь моя очередь довести тебя до безумия.
– А это мы еще посмотрим.
Он поцеловал ее, коротко и больно, а потом, вскочив, поднял па руки.
– Я весь горю, – объявил он.
– Опять?
Ее пальцы запутались в его растрепанных волосах, разглаживая мягкие пряди.
– Я не в этом смысле, но если будешь продолжать…
– Куда мы идем?
– Говорю же, невыносимо жарко. Пойдем, примем душ. Она была такой умиротворенной и сонной, что согласилась бы на любое его предложение.
– Я потру тебе спинку, а ты потрешь мою.
– Нет. Я потру тебя спереди, а ты можешь…