- Пойдем, моя хорошая, во двор. У тебя теплая шубка и не будет холодно.
Она взглянула на меня презрительно и отвела взгляд в сторону. Я поставил животное на снег и быстро вернулся в комнату. Когда я вошел, кошка, как ни в чем не бывало, сидела на диване. Повторять эксперимент мне больше не хотелось. Я чувствовал, что нахожусь во власти надвигающегося страха, и с содроганием ждал наступления ночи. Хотя я никогда не видел покойную старуху, ее образ стоял у меня перед глазами. Она смотрела на меня с мудрым превосходством мертвого, познавшего, наконец, смысл жизни, платой за который и была сама жизнь. Вещая мудрость, глубоко проникающий взгляд и совершенно непонятное присутствие вне бытия необъяснимо, а, следовательно, представляет опасность. Покойники величавы и горды, ибо они знают то, чего не знаем мы. И это, почему-то, внушает страх. Стоит только впустить его в трепещущее тело, и он будет упорно и безжалостно рвать душу на части; бесконечная пытка закончится в предрассветный час - время, когда умирают, не дотянувшись до корвалола, сердечники, затягивают петлю на шее от смертельной тоски алкоголики, и тихо, - от жути происходящего, - воют собаки. Наконец, первый спасительный луч солнца касается сознания, и оно, тихонько постучав, приоткроет скрипучую дверь обессилевшего за ночь разума.
«Буду работать до самого рассвета, чтобы дурацкие мысли не лезли в голову», - подумалось мне. Взяв в руки кисти и краски, я сразу забыл о своих страхах.
На улице завывал ветер, бросая в окна пригоршни снега. Тревога, затаив мрачную силу, витала в комнате. Кошка с любопытством наблюдала за моими действиями. На бумаге рождались деревья, дома, люди. Светило яркое солнце, цвели сады, улыбались женщины, держащие на руках счастливых карапузов. На рисунке не было места для печали, страха, смерти. Кошка с недовольным видом, словно ей не понравился мажорный этюд, спрыгнула с дивана и, подойдя к окну, медленно развернулась и уставилась мне в глаза. Я выронил кисть и понял - сейчас что-то произойдет. На кошке вздыбилась шерсть, глаза полыхали оголтело-зеленым огнем. Она вдруг с жутким воплем прыгнула в окно. Зазвенели разбитые стекла, и в тот же миг погас свет. Кажется, тысячи мелких иголок пронзили мое тело. Реальность, пропущенная через призму невероятного и преображенная страхом, превратилась в ужас. Перед глазами мелькали черно-белые тени, слышался дикий хохот, временами заглушаемый истерическим плачем. Моего лица коснулось что-то мягкое и холодное. Мне хотелось бежать, но ноги не слушались, я закричал, но не услышал своего голоса. По освещенной луной комнате метались неясные силуэты, в воздухе развевались серые балахоны одежд. Я медленно опустился на пол, сознание покидало меня. Вдруг передо мной появилась старуха в истлевшем платье. Ее бледное и отталкивающее лицо, обрамленное растрепанными седыми волосами, в зеленовато-лунном свете выглядело особенно страшным. Глаза были прикрыты, обвисшие щеки подрагивали, беззубый рот что-то говорил. Она подняла костлявую руку, и вокруг все остановилось. Стало пронзительно тихо.
- Ты хороший, я знаю, - прошепелявила старуха, - чтишь стариков, любишь животных, не сквернословишь, не пьешь. На нас, - женщин, - правда, падок, - она жутко хохотнула. - Но Бог тебе судья. Я с ним, честно говоря, не в ладах. Отнял моего суженого, и жизнь стала не мила.
- Так вы - Клавдия Дмитриевна? - пролепетал я.
- Не бойся меня! Сам можешь стать таким через мгновение.
Жизнь - это случайность, а смерть закономерна и неизбежна. Здесь хорошо, ибо ты избавлен от суетного чередования радости и горя, которое вас так утомляет. Захлестнув себя мелкими делишками, погрязнув в абсурде и тлене, вы хотите быть счастливыми? А хочешь... - она вдруг приоткрыла веки, и я невольно отшатнулся. - Хочешь, - страстно повторила старуха, - я сделаю тебя сильным, мудрым, бессмертным? - уже кричала она. - Дай мне твою ладонь, - властно приказала Клавдия Дмитриевна и протянула мне руку. Что-то сверкнуло. От яркого света я на мгновение прикрыл глаза. Когда же открыл их, то передо мной стояла красивая темноволосая девушка.
- Такой я провожала своего Андрюшеньку на фронт, - огромные карие глаза грустно смотрели на меня. - Хочешь повелевать людьми? - Она указала рукой на разбитое окно, - они все слабы и трусливы. Ты узнаешь силу, власть, - девушка понизила голос, - я открою тебе тайну бесконечности.