Таня красива ухоженным классическим очарованием - высокая, стройная, голубоглазая брюнетка с короткой стрижкой, редко кого из сильной половины человечества оставляла равнодушным, но следует отметить, что образ ее жизни не способствовал психической устойчивости и благополучной семейной жизни. Ей до всего есть дело - ключевой показатель особенности ее характера - она постоянно пытается помочь обездоленным людям и животным, уделяет внимание талантливым, на ее взгляд, детишкам и рафинированным пенсионерам, пишет письма в различные комиссии и музыкальные фонды. Активная жизнедеятельность затормозила творческий рост, и после работы аккомпаниатором в филармонии, где она сотрудничала с такими исполнителями, как Биешу, Камбурова, Калабаев, Казарновская, Таня, как мне стало недавно известно, стала бренчать на расстроенном фортепьяно в межрайонном эстетическом центре. Но ее существенное отличие от других, мне известных, женщин музыкантов было разительным. Кому-то покажется странным, но мое представление об альтернативном поле обозначено не только его прелестями. Таня обожает творчество Рахманинова. Более того, у нее любовь или нелюбовь человека к этому композитору - вид особого изощренного снобизма (как, например, у меня к Набокову). Я далек от восхищения творчеством Сергея Васильевича, но, к счастью, недавно услышал его «Всенощное бдение», и своими восторженными эмоциями поделился с тогда еще аккомпаниатором. Теперь я навек Танин друг и, как ей кажется, единомышленник. Но что меня более всего восхищает: я еще не встречал женщину, которая бы так разбиралась в рок музыке. Она знает все(!) альбомы Led Zeppelin, Deep Purple, Pink Floyd, Black Sabbath и других грандов жанра, их концептуальность, изменения в составе, направления. Когда Таня говорит о музыке, она основательна и рассудительна, как лектор общества «Знание». Любопытно-деликатная, умеющая вникать и рассказывать, она терпеливо слушала и ждала, когда я выговорюсь, как дилетант, затем одаривала меня умеренно скептической улыбкой посвященного и выдавала:
- Последний диск Ozzy Ozbourne слишком «причесан». Понимаешь, Василий, настоящее искусство всегда чуть перекошено, недописано, чуть разорвано. - Она снова чудно улыбалась. - Кстати, это касается и литературы.
Я промолчал. Милая Танечка! Наши литературные и музыкальные пристрастия весьма и весьма условны. Недавно поймал себя на том, что во время завтрака по радио механически слушал Бритни Спирс. Правда, вскоре очнулся. Какая мерзость!
- Значит, возжелал дикторшу, - Таня вздохнула. - Расскажи мне о ней.
Бедная женщина! Классическая форма мазохизма. А что, собственно, рассказывать? Позвонили. Говорят, познакомились с моим творчеством в Интернете. Удивительно, как они отыскали мои произведения в братской могиле самого известного литературного сайта прозы? Свой же сайт я нигде не рекламировал - для избранных. Может быть, книжки под руку подвернулись? Да вроде читатели еще не успели намолить мой литературный иконостас, хотя так получилось, что я не пишу «в стол»: все мои опусы либо в книгах, либо в периодике. Ведь говорят, что неопубликованные произведения не отбрасывают тени.
Тем не менее, я, так называемый, профессиональный писатель, нахожусь в наполненных светом стенах маленькой комнаты, гордо именуемой студией, и передо мной в вызывающе желтом платье, с довольно либеральным декольте, сидит чрезвычайно сексапильная диктор Инесса. Меня постоянно отвлекает ее шикарный бюст - необходимо постоянно возрастающее усилие смотреть ей в глаза, хотя и они не излучают целомудрия. Женщины всегда умело используют пристрастия мужского примитива; не переведется, зато, род человечий. Крестик у Инессы золотой и поверх платья, чтобы Господу лучше видно было.
Пухлые малиновые губки, смелый вырез платья, дерзкий взгляд, жаркое полыхание софитов, очевидно, поднимают мне давление, и говорить уже хочется о чем угодно, но только не о литературе.
Зашел какой-то псевдоинтеллигентный еврей, как оказалось редактор, и подал Инессе бумажку с вопросами. Весь его вид говорил о невероятной значительности - лицо, руки, костюм, жесты. Не утруждая себя вежливой интонацией, скользнув по мне взглядом, - видимо моя внешность не соответствовала его культурным запросам, - спросил:
- Вы хотите заранее посмотреть вопросы?
- Нет, спасибо, полагаю, вопрос о творческих планах будет самым
интересным.
Скорее всего, редактору показалось, что вопрос был задан недостаточно дружелюбно, и он с улыбкой протянул мне листок бумаги. Я давно заметил - ты думаешь, что к тебе начали относиться плохо, а на самом деле просто ты стал плохо думать о человеке. Кажется, я забыл сказать, что у него была бородка.