— Стоп, подожди, — до неё медленно начало доходить, — стоп, стоп, стоп. Ребенок? Для этого им Степан понадобился? Они очумели, что ли? Они вообще — ку-ку? — Негодованию её не было предела. — Да я… да если б я только знала, да… ну Котофеев, ну скотина, ну тварь безмозглая… и Таратайкин этот, мало я ему…
— Поверь, они уже все осознали, — сказал Яр, кладя Симе руку на плечо. — Не стоит переживать.
— Эти жертвы пьяных акушеров у вас?
— У нас. И искренне раскаиваются в содеянном. И будут раскаиваться еще очень долго.
— Хорошо, — с кровожадным удовлетворением сказала миролюбивая, в общем-то, Сима. — Долго — это хорошо. А очень долго — просто замечательно. А этот почему на свободе? — Без всякого пиетета она ткнула пальчиком в шефа. Он сделал вид, что не заметил.
— Этот сотрудничать взялся. Раскаялся по полной. Еще до нашего вмешательства. Да и никто больше на его место не претендует. Распадется участок.
— Ты откуда знаешь, что он раскаялся? — строго спросила Сима.
— Во-первых, заклинание правды. Во-вторых, его за это и порезали. За то, что остановить безумие попытался.
— Я… как убийства пошли… засомневался, — ожил Г.В. — Правильно ли. Нужно ли. В конце концов даже решил тебя, Груздева, к делу подключить, но ты отлеживалась дома с ушибленными мозгами! Тогда я втайне послал улики, этим бездельником Тройкиным найденные, в столицу, чтобы им следы замести не удалось. А потом ещё мальчишка этот… Ведь ребенок все-таки, невинная душа. Он поначалу так плакал, что у меня сердце разрывалось. И я не выдержал.
— А пьянчужки местные — значит, не настолько невинные, их можно убивать без зазрения совести? — вскипела Сима. — Это правильно и нужно?
— Я не выдержал… — повторил шеф, блуждая где-то в недавних воспоминаниях, — подошел к Учителю, высказал все, что думал. Ну и… он пришел, очень неожиданно. Напал без предупреждения. Наказать хотел, не убить. И мне пришлось согласиться участвовать. Но против воли!
— Потрясающе, — в сердцах высказалась Сима. — Но кто?.. Котофеев? Его вы называете Учителем?
— Котофеев, — подтвердил почему-то Яр.
Г.В. же уставился куда-то вдаль, ушел в мысли так глубоко, что вытащить его обратно обещало оказаться задачкой не их лёгких.
— Почему я ничего не слышала? — спросила Сима у шефа и, не дождавшись ответа, адресовала тот же вопрос Яру.
— Банальный кляп и веревки. И заклинание он кинул вроде. Я так и не разобрался, какое именно. У него в голове такая мешанина, что психиатр потонет.
— Он застал меня врасплох, — неожиданно прошелестел Г.В. — Я как ребенка увидел, так сразу понял, что ничем хорошим это не закончится. Заигрались мы. А он… не согласился. — У шефа словно пластинку заело, он даже не понимал, что повторяет одно и тоже.
— Но как он к вам попал? Я же была на месте.
— Как попал, как попал, — чуть раздраженно ответил Г.В. Взгляд его обрел осмысленность. — Через дверь и попал. А обратно — наверное, через окно. Я не видел.
Сима озадаченно вспоминала тот день, когда обнаружила полумертвого шефа. Может, она и впрямь куда выходила? В туалет? На секундочку? И поняла — может, и выходила; просто не запомнила, не придала значения. Это же рядовая, обыденная мелочь — возвращаешься на место, и из головы вон. Теперь понятно, почему следов заклинания она не обнаружила — слабое оно было, кляпом да путами приправленное. Магии было — кот наплакал. Нет, Кот наплакал, так вернее.
— Однако… — прошептала она. — И этот негодяй так правдоподобно изображал изумление, когда я вас обнаружила. У него хватило наглости явиться к вам, зная, что вы при смерти, с каким-то делом!
— Он не хотел доводить дело до убийства, — объяснил Яр. — По его словам. Думал просто предупредить. Внушение, так сказать, сделать. А чтобы кровью жертва не истекла, чтобы заметили вовремя — ведь к шефу мог никто и не зайти — пришлось самому наведаться, повторно.
— Вот ведь гад, — протянула Сима.
— Я могу продолжать? — прервал их диалог шеф, имея вид вконец измученный и разочарованный — может, в жизни, а может, в себе самом. — Я… чуть-чуть осталось. А то сейчас Ирина зайти должна. У нас… она… мы беременны, — признался он смущенно.
— Поздравляю, — бухнула опешившая Сима. — Вот так новости.
— Только никому не говорите, — попросил шеф — впервые на её памяти человеческим голосом, без криков, визга и скрежещущего недовольства.
— Это как скажете.
— Мы сегодня закончим? — вклинился Яр. — Мне еще отчет сдавать, между прочим.
— Конечно, конечно, — закивал шеф.
…Выбор пал на сына одного из членов Касты — двухлетнего Степана. Ничего особенно страшного с ним не делали — учитывая значимость результата. Кровь пить заставляли, кормили до отвала — внутренностями животных, на алтарь сажали, свечами обставляли, да плясали вокруг него ритуальные танцы. Еще по мелочи: в болото пару раз макнули, да тиной обмазали. А потом началась эта кутерьма.
— Кто меня по голове ударил? — свирепо спросила Сима. — И за что?
— Ммм… — У шефа хватило совести выглядеть виноватым. — Таратайкин это был. Его послали за свечой, а тут ты. Он и шваркнул, чем пришлось. Не подумал.
Сима пожалела, что не знала об этом неделей ранее. Если бы знала, господин Таратайкин тремя ударами по голове не отделался бы.
— Как вообще у Михалыча в «замке» оказалась свеча?
— Учитель… то есть Котофеев там ритуал воскрешения проводил.
— И там тоже? — изумилась Сима. — А на кладбище тогда что было? И у алтаря?
— У него не вышло с алтарем. Не воскрес Михалыч. Тогда решено было попробовать в том месте, где он жил.
— И тоже не вышло, — констатировала Сима. — А кладбище на закуску оставили?
— Родная, давай я. Так короче выйдет. — Яру не терпелось закончить этот спектакль. — Потому что дальше вообще бред. Они притащили труп на кладбище, там провели ритуал, воскресили по ходу парочку трупов. Как — будем исследовать, но я склоняюсь к мысли, что Котофеев умудрился угодить в магический поток. Подфартило ему. Только он не того оживил — что не удивительно с его способностями к языкам. И вообще с его способностями. Будь у него силенок побольше, он бы нам демона запросто вызвал. Вот смеху-то было бы… Ну ничего, у него еще будет время древний язык освоить в совершенстве. Теперь все отмеренные ему дни на земле к его услугам. Так, о чём я?.. Когда мертвый не ожил, они его разделали — неподалеку, в лесочке.
— Как мило, — хладнокровно резюмировала Сима и с новыми силами принялась за шефа: — Почему вы в участке по ночам прятались?
— Родная, это к делу не относится, — заметил Яр. — Мне пора.
— Потерпишь, — вдруг весьма заносчиво произнесла Сима — что ей Яровы претензии после приема Анна Иоановны! — и чуть улыбнувшись, добавила: — Пожалуйста.
И надо же — маг не рассердился. Наоборот, глаза его блеснули — выжидающе, напряженно.
— Это мне больше нравится, — сказал он вкрадчиво. — За это я готов еще подождать.
Сима царственно кивнула, хотя совершенно не поняла, что он имел в виду. Но время покажет. Нет, не так. Замужество покажет. Шеф благоразумно дождался, когда милые натешатся и придут к соглашению и ответил:
— Мне казалось, здесь безопаснее. Я на кабинет заклинание повесил… то есть думал, что повесил. Защитить проще отдельно взятую комнату, нежели целый дом. Но… силы нет? Совсем, ни капельки? У нас не было и шанса? — уточнил он разочарованным тоном. — Это все было зря?
— Ну почему же зря, — весело откликнулся Яр, забирая книги. — В магов поиграли — чем не радость? Другое дело, что маги без магии — как мужик без… хммм… того самого. Вроде выглядит так же, а по сути — калека.
Шеф машинально потянулся к кулону на груди, но его не оказалось. Забрали в качестве улики. Г.В. горестно вздохнул.