— То есть идея со свадьбой была очередным отвлекающим маневром? — у Серафимы от обиды и негодования прервался голос. — Вы там с ума посходили, что ли?
Яр рассмеялся и выдал впечатляющее признание:
— Нет, мы поговорили на эту тему и больше к ней не возвращались. А я… мне вдруг пришло в голову, что ждать дальше — нецелесообразно. Вот что хочешь думай, но это правда. И еще — я устал изображать равнодушие, надоело до чертиков. Пока подростком была — приходилось. Но ты выросла, окончила университет — весьма сомнительный, на мой взгляд — и могла в любой момент выскочить замуж. За другого. И тогда пришлось бы в срочном порядке делать тебя вдовой, а это лишние проблемы. — Сима лишь глазами хлопала, не в силах уразуметь услышанное. — Поэтому, повторюсь, я решил — хватит ждать. А если честно — просто уцепился за первый попавшийся предлог.
В этот момент рука Серафима — сама, как есть сама — выплеснула воду из стоящего на столе стакана в лицо Яру. Вода до цели не долетела — застыла примерно на половине пути, поколебалась и мирной струйкой полилась обратно в стакан.
— Негодяй! — завопила Сима, забыв о приличиях и достоинстве. — Наглец! Скотина бесчувственная! Да я лучше за Таратайкина замуж выйду, чем за тебя!
В негодовании вскочив со стула, она запустила в Яра тарелкой с недоеденной спаржей. Снаряд, понятное дело, вновь не долетел до цели и был возвращен на место в целости и сохранности.
— Успокойся, — сказал Яр неприятным голосом. — Что ты как человек, ей-богу. Сядь на место.
Сима разъяренно плюхнулась на стул и, пытаясь взять себя в руки, спросила, то есть скорее прошипела:
— Где сейчас Славий?
— На работе, где же еще, — удивился Яр. — Отчеты строчит. Начальству докладывает.
— А что здесь делаешь ты? Разве тебе не нужно этих негодяев допрашивать или что?
— Нужно, разумеется. Но этим и без меня есть кому заняться. На то я и глава отдела. Их уже пару раз допросили, теперь на третий круг пошли.
— Боятся пропустить что-нибудь важное? Или просто доходит как до людей?
— Такова процедура, — прохладно ответил Яр. — И не нам ее менять.
— Но как ты со Славием оказался в одном деле? — раздражённо спросила Сима. Больше всего на свете ей хотелось надавать ему по физиономии. — Вы же в разных отделах работаете.
— Не буду углубляться в кадровые вопросы, но именно ко мне на стол попал отчет охотника о том, что в Грибном происходят непонятные вещи. Не боги весь что, но не проверить было нельзя. Если честно, кабы не твое здесь кукование, я бы и носа сюда не сунул, послал помощника. А так… заодно все вопросы решил. Что касается Славия… я попросил его помочь. Больше он к этому делу никакого отношения не имеет. Не его юрисдикция. Вот и все.
— И он сразу помчался твои приказания исполнять, да? Ему своей работы мало?
— Я попросил помочь, — повторил Яр с нажимом. — При чем здесь объемы его работы?
— При всем, — выплюнула злая магиня. — При том, что вы испортили мне жизнь. При том, что вы — интриганы и вруны. При том, что… — Тут Сима поняла, что ее заносит совершенно по-человечески, очень эмоционально и, вероятно, не совсем справедливо, и ей хочется кричать от обиды, рвать и метать. Она сделала глубокий вдох, положила руки на стол и как могла хладнокровно произнесла: — Давай начистоту.
— Куда уж чище, — усмехнулся Яр.
— Ты на мне женишься, значит, по любви?
— Верно.
— И когда ты эту любовь в себе обнаружил? Мне для справки.
— Давно, — Яр пожал плечами, словно не видел в своем признании ничего особенного. — И что? Тебе тогда, наверное, лет девятнадцать было. Девчонка еще. Хотя и сейчас особо взрослой тебя не назовешь.
Проигнорировав оскорбление, Сима спросила:
— И почему ты молчал?
— Потому у девятнадцатилетних девчонок ветер в голове и не только. Ты еще сама не знала, чего хотела, а зачем мне жена, которая через год может вильнуть хвостом и упорхнуть за новыми ощущениями?
— Я бы так не поступила! — горячо воскликнула Сима, вскакивая со стула. — Я бы так не поступила!
— Мне бы хотелось в это верить, — откровенно сказал Яр, — но вещи иногда оказываются не такими, как мы думаем. И наши чувства на проверку выходят худыми и недолговременными, хотя изначально кажутся сделанными из прочнейшего материала.
— А сейчас ты уверен?
— Скажу так — не в первый уже раз, заметь — я устал ждать. Я, конечно, хотел бы еще повременить, прикинуть, присмотреться, но… не настолько благоразумен, как оказалось. И присядь обратно, пожалуйста. Что ты скачешь?
— Сам садись, — отрубила Сима, для которой почему-то именно его благоразумие стало последней каплей. — А я пошла. Женись, на ком хочешь, хоть весь город под венец веди. Я — пас.
И гордо удалилась. В незаметно открытый Яром портал.
Эпилог
И все-таки они поженились. Наверное, это было глупо со стороны Серафимы, но Яр сумел ее убедить. Три дня в его доме после достопамятного ужина кардинально поменяли ее точку зрения. Нет, ничего такого парочка не совершила — древний ритуал бракосочетания был проведен по всем правилам, и даже мать Яра осталась довольна, но…
— Это все мое чертовское обаяние, — шутил новоиспеченный муж. — Она не смогла устоять.
Сима тыкала его острым локотком под бок и отвечала:
— Мне просто жалко тебя стало — кому ты еще, такой неромантичный, нужен будешь?
Она так и продолжала работать в Грибном и выплачивать долг за «омолаживающие процедуры». Когда Яр узнал, на что она согласилась, дабы пройти ритуал, и все это — молчком-тишком, ругался очень долго и качественно. А когда выбил из Симы цену вопроса, на несколько секунд потерял дар речи, что случалось с ним нечасто. От предложения заплатить Сима гордо отказалась, о чем потом сильно жалела, жуя в обеденный перерыв черный хлеб с чаем.
Убийство Михалыча, равно как и остальных, остались нераскрытыми и еще долго будоражили местных жителей своей таинственностью. Говорили о них бесконечно, и в итоге — на фоне исчезновения нескольких известных персонажей — был сделан логичный вывод, что эти самые персонажи в убийствах замешаны. Как именно — воображения не хватало придумать, но Голубева, Котофеева и Таратайкина с легкой руки Серафимы записали в махровые маньяки. Шеф участка Георгий Владиславович через семь месяцев после происшествия стал счастливым отцом двойни. Норов его это не укоротило, скорее, наоборот — бессонные ночи провоцировали вспышки бешенства, но Сима не обращала на них ровным счетом никакого внимания. Из всей банды ему, кстати, повезло больше всего — отделался внушением и парой десятков часов общественных работ.
Егор Тройкин как был бабником, так им счастливо и оставался, пока небезызвестная хозяйка трактира Катерина, проведя нечестный прием (любовный приворот), не женила его на себе. Отомстила все-таки, но глядя на лучащееся счастьем лицо Тройкина, никто бы так не подумал. Кроме Серафимы, которая сделала вид, что очень удивилась объявлению о поспешной свадьбе.
Яр приезжал по выходным — чаще не получалось, но в будущем планировал взять отпуск и прокатить жену по любимым местам в разных странах. «Наверное, мечты все-таки сбываются, — думала Серафима, обнимая мужа, теплого, сонного и такого любимого. — Наверное, надо лишь сильно-сильно хотеть и не отказываться ни за какие коврижки. Наверное, мечты стоит ждать. Всегда, во что бы то ни стало. И не пугаться, если что-то идет не так».